Колючая удача для Пуговкиной

— О-о-о! — Люсенька с удовольствием махала вокруг себя «волшебной палочкой». Сегодня все же, видимо, сбылось одно из ее детских мечтаний — конечно, это не письмо из магической школы, и палочка только чистит кожу, но все равно ведь настоящая магия.

Альданская следила за Пуговкиной, Костя тоже поглядывал, пытаясь разобраться в хаотичных магических потоках вокруг девушки, странно расползавшихся в стороны по всей лаборатории, и едва слышное журчание с тихим шуршанием прошло как-то мимо их внимания.

А потом Ежов внезапно вскинулся и резко подскочил со стула, закрывая собой дам, потому как периферическим зрением заметил надвигающуюся тень и услышал чавкающее «плюх, плюх».

На полу лаборатории непонятным образом появилась здоровенная лужа, и по ней немного неуверенным шагом к ним двигался как-то оказавшийся снаружи аквариума лайрскан. Это чудо морское умудрилось еще немного эволюционировать, обзаведясь ногами вместо хвоста, и, похоже, намеревалось наконец-то вступить в диалог.

— Вы должны нам помочь! — сверкнув нереально темно-синими глазами цвета ночного неба, слегка шепелявя и прищелкивая, произнес он, протянув весьма когтистую руку в сторону застывшей с палочкой Люси. — Ваша кровь нужна моему народу.

От такой постановки вопроса Пуговкина испугалась до мурашек, а когда Люсенька пугалась, то начинала быстро-быстро говорить и порой несла такую откровенную чушь, что ее оппонент, махнув рукой на болтливую дурочку, уходил, бормоча что-то вроде: «Ну ее, убогую».

— Вас тоже почистить? А цвет у вас нормальный какой? А жабры, они сейчас для красоты и не работают? Крови не дам, самой мало. Если вы вампир, то кусайте что-нибудь другое, на весь народ меня точно не хватит, а это несправедливо! Так что придумайте еще что-нибудь!

Словесный поток напуганной девушки прервал суровый голос Ежова:

— Обойдетесь!

И ледяной голос госпожи Альданской:

— Простите, уважаемый! Вы находитесь в моем доме и не соизволили представиться мне как хозяйке! Пугаете моих гостей непонятными требованиями, не дав хоть сколько-то внятных объяснений и даже не поблагодарив за возвращение вам, как я понимаю, истинного облика вашей расы. У нас осталось мало записей о лайрсканах, но в тех, что еще сохранились, говорится, что это был сильный и мудрый народ!

Чешуйчатый громила вздрогнул, как от пощечины, и, внезапно склонившись, упал на одно колено.

— Высокородная госпожа и хозяйка дома, прошу простить мою неучтивость, но, осознав себя и постоянно слыша по связи стенания моих гибнущих сородичей, я позволил себе утратить терпение и поспешил высказать прекраснейшей деве из рода проводников свою просьбу. Надеюсь, дева простит меня и согласится последовать за мной, чтобы спасти мой народ. Я же клянусь, что жизни и чести ее ничто не угрожает.

Константин слушал эту пафосную речь и кривился, как будто съел лимон целиком с кожурой и косточками.

— Але, мужик, — включил он стиль городского гопника, чтобы хоть как-то разбавить словесный сироп «русалочки», — ты все еще не представился дамам, а девушка — моя невеста! Поэтому подбери свои когтистые лапки и ищи донора в другом месте!

— Костя! — Люся явно не ожидала от Ежова такой реакции. — Я, конечно, не собираюсь позволять выкачивать из себя кровь и топиться в море тоже не хочу, но, может, им можно как-то помочь без этого. Ну, скажем, с берега и без крови.

— Все возможно, деточка. — Пожилая магичка забрала у Пуговкиной артефакт и в пару взмахов изящным спиральным движением дочистила с нее то, что девушка пропустила. — По магическому договору вы все под моей опекой, и господину из расы лайрсканов придется все же поведать нам о себе, своем народе и их проблеме, прежде чем мы озвучим хоть какое-то решение по поводу его просьбы.

Массивный морской мужчина поднялся с колен и, стукнув себя в грудь рядом с бывшим Костиным цветком, теперь ставшим, похоже, частью лайрскана, все же представился:

— Пляхбуль Журлясвотек, паркомель народа лайрсканов и единственный их глас на данный момент. Я, конечно, поведаю вам все, что вы желаете узнать, хотя любое промедление может грозить смертью кому-то из нашей расы.

«Вот мразь! — Ежов про себя вскипел от возмущения. — Чувствует, видно, что Людочка добрая и немного наивная, на жалость давит!»

А Пляхбуль, выразительно сверкая глазами, продолжал пылко вещать:

— Я нижайше прошу вас принять от всех лайрсканов дар вне зависимости от того, какое решение вы примете! Не обижайте нас отказом.

В его громадной ладони, красиво свисая с сизо-синих когтей, повисло шикарное жемчужное ожерелье, которое он с поклоном протянул Пуговкиной, а в другой руке лежали тонкие, ажурно изрезанные костяные пластины, сложенные стопкой, как колода игральных карт.

«Зараза! Теперь и отказаться нельзя. — Костик смотрел, как вслед за Альданской, которая, величественно кивнув, взяла свой подарок, Людочка с радостным восхищением бережно снимает с бирюзово-серых пальцев тяжелое перламутровое украшение. — И Юфимия хороша! Хотя ей-то что. Эти костяшки, видать, у них очень ценные, да и не ее просят ради водоплавающих жизнью жертвовать».