Коллапс. Гибель Советского Союза

Ельцин ждал, что Бейкер признает его главным в Москве. На встрече с американским госсекретарем российский лидер заявил, что вся советская внешняя политика была «вздором». Кубинская община во Флориде передала российскому президенту призыв немедленно прекратить советские субсидии диктатуре Кастро. И теперь Ельцин преподнес это как подарок Бейкеру, пообещав, что Советский Союз свернет военную и экономическую помощь Гаване и Кабулу к концу года. Весь контингент советских войск, 11 тысяч человек, покинет Кубу к 1 января 1992-го. Ельцин сказал, что получит на это согласие Горбачева, и через несколько часов сдержал обещание. В тот же вечер Бейкер и президент СССР выступили с соответствующим заявлением на пресс-конференции[1226]. Если не брать в расчет соблюдение приличий «демократической внешней политики», произошедшее свидетельствовало о спешном демонтаже советской сверхдержавы. Один историк назвал это «срочной распродажей советских внешнеполитических активов». Если быть точнее, «активы» просто выкинули на улицу, как мусор. Панкина, который даже не начал консультации с кубинцами и афганцами, заявление Горбачева-Бейкера застигло врасплох

[1227].

Кубинский режим, вопреки ожиданиям, пережил прекращение советских субсидий, оставаясь головной болью для США. Режим президента Наджибуллы в Кабуле пал через четыре года, а на смену пришли безжалостные фундаменталисты Талибана. Такое развитие событий никак не принесло пользы американским интересам. Если бы в сентябре 91-го Бейкер мог заглянуть в будущее, то увидел бы дымящиеся башни-близнецы в Нью-Йорке и два десятилетия оккупации Афганистана американскими войсками.

В телеграмме Бушу из Москвы Бейкер написал о «необычайной гибкости» Ельцина и Горбачева и связал это с их надеждами на американскую помощь. По словам Бейкера, Соединенным Штатам следовало «как можно скорее закрепить (lock in) достигнутые успехи здесь и сейчас»[1228]. При этом госсекретарь США не мог до конца объяснить себе, что произошло. Готовность русских угодить американцам выходила далеко за рамки того, что диктовали их интересы и здравый смысл. Все чиновники, с кем Бейкер встречался в Москве, вели себя как заново уверовавшие христиане, только источником их воодушевления были деньги и поддержка американского дядюшки Сэма. Все умоляли Бейкера о помощи. Козырев хотел, чтобы он убедил Ельцина еще решительнее избавляться от «вздора» советской внешней политики: мол, российский президент послушает только американцев!

[1229] Министр обороны Евгений Шапошников просил Бейкера обуздать Украину и Белоруссию, где политики уже собирались дробить Советскую армию. Соединенным Штатам не следует «спешить с признанием» этих республик, хлопотал Шапошников. Пораженный такой наивностью, Бейкер заверил маршала, что подобное не является политическим курсом США. Глава КГБ Бакатин обратился к Бейкеру за поддержкой в переговорах со странами Балтии — они требовали немедленно раскрыть агентурные сети спецслужбы на своей территории. Также Бакатин хотел с помощью американцев преобразовать КГБ в нечто похожее на ЦРУ. «Черт знает что за страна, — поражался Бейкер. — Месяц назад глава КГБ арестовал президента Горбачева, а теперь глава КГБ изучает американское законодательство, чтобы создать структуру по образцу ЦРУ!»[1230]

Бакатин вспоминал, что Бейкер и другие «зарубежные партнеры» проявили большую озабоченность ситуацией в Советском Союзе, «чем некоторые наши видные политики». Госсекретаря шокировало стремление бывших советских республик немедленно подать заявку на вхождение в ООН. Что тогда произойдет с Советом Безопасности, где у Советского Союза имелось постоянное членство? Бейкер поделился тревогой с Козыревым, который согласился, что подобный «кошмар» нельзя допустить. На ужине в Спасо-хаусе с участниками конференции ОБСЕ из двенадцати республик Бейкер призвал их к сотрудничеству и подписанию экономического договора. Вместе с тем встречи с Силаевым и Явлинским убедили его в том, что у этих двух русских совершенно нет единства целей. Они постоянно спорили. Силаев хотел просить денег у МВФ и Всемирного банка, а Явлинский говорил, что любые средства будут потрачены впустую без программы реформ, основанной строго на его идеях. Мэры Москвы и Петербурга Попов и Собчак пытались убедить Бейкера, что западному бизнесу лучше иметь дело с городами напрямую, минуя временное правительство Горбачева. Попов призвал НАТО прислать все просроченные армейские рационы продовольствия в Москву, а Собчак убеждал госсекретаря «не давать денег центру»[1231].