Коллапс системы

Ратти дал по сети команду, чтобы убрать спаспалатку, и они с Тариком засунули ее обратно в грузовой люк. Мы с Айрис загрузили ГИКа-дрона в шаттл. Леонида забралась первой, придвинула нам сиденье и оттянула ремни безопасности, чтобы Айрис пристегнула ГИКа-дрона. Да, Леонида вошла в шаттл первой. Она не предприняла никаких попыток улететь без нас. И молодец, потому что пусть бот-пилот и не умел говорить, но все же был очередным воплощением ГИКа, и я чувствовал, как он наблюдает за ней по сети, словно задумчивый хищник. Думаю, ей просто не терпелось поскорее убраться отсюда, и она знала, что единственный способ нас поторопить – это помочь.

Ратти и Тарик забрались внутрь, бот-пилот закрыл люк и поднял шаттл в воздух, пока они еще пристегивались на мостике. Айрис вывела на экран навигации текущее положение ГИКа, учитывая его координаты, когда мы вошли в зону помех.

– Нет смысла скрываться, – сказала она. – Летим домой.

И она была права. Мы прилетели сюда с другого конца обитаемого континента, через всю планету. И теперь чем быстрее мы покинем зону помех, тем лучше.

Бот-пилот включил двигатели, и мы поднялись прямо из ангара. Зонды выстроились вокруг нас в карауле. Но я заметил, что ГИК-дрон теряет работоспособность: он получал данные от бота-пилота, но не отправлял ему указания. Я взял управление на себя, мягко перебросив входящие сигналы через наш канал, и сортировал их тем же образом, как и сигналы дронов. Протокол немного изменился, но бот-пилот решил, что все получится.

Даже с помощью бота-пилота я не мог отслеживать все сигналы с зондов, как делал ГИК. Они слишком отличались от дронов-разведчиков, и я ни черта не знал о космических полетах.

Сканеры шаттла по-прежнему работали в ограниченном режиме, но нас скрывала пыль. Навигационный интерфейс показывал, где заканчивается зона помех и примерное время до вылета из нее. Вскоре мы окажемся в верхних слоях атмосферы, там, где она перестает быть атмосферой и становится космосом, не знаю, как это называется, ГИК-дрон смотрел «Первооткрывателей», и я не хотел мешать ему расспросами.

Текли минуты, и люди начали расслабляться, снимали шлемы и капюшоны. Тарик и Ратти отслеживали показатели, но начали болтать по сети. Айрис по-прежнему смотрела на карту, но рассеянно поглаживала ГИКа-дрона. Леонида откинулась в кресле и с облегчением выдохнула. Я тоже почти расслабился, у ГИКа отличные шаттлы, и этот мне особенно нравился. Хорошая обивка, и человеческими ногами не пахнет. Еще несколько минут, и мы окажемся на ГИКе, в безопасности.

Мы вышли из пылевого облака, и зонд впереди отправил мне предупреждение, после чего связь с ним оборвалась. Я выпрямился и сказал:

– Они здесь.

Леонида встревоженно посмотрела на меня. Тарик переключил экран на внешние камеры.

– Вот тут, – напряженно произнес он.

– О нет, – прошептал Ратти.

Я уже все понял по визуальным данным с зондов. Да, это они. Вооруженный шаттл «Бариш-Эстранцы» шел на сближение снизу.

– Автостраж, если тебе нужно разрешение на использование летального оружия… – с мрачным видом сказала Айрис.

Мне оно не требовалось, но всегда приятно его получить.

Я выстроил зонды как дроны, чтобы использовать их и для разведки, и в обороне. В ожидании импульсной атаки бот-пилот изменил курс, шаттл дергался и вилял в стороны. С помощью бота-пилота я отправил один зонд наперерез, и шаттл «Бариш-Эстранцы» выпустил импульс в него, а не в нас. Зонд взорвался.

Вражеский шаттл снова готовился к атаке, но его сканер, и без того плохо работавший из-за помех, после взрыва совсем сошел с ума. Он не увидел второй зонд, который я уже запустил. Зонд нырнул вниз и врезался точно в нос шаттла «Бариш-Эстранцы».

Вражеский шаттл отвернул, и хотя он остался цел, теперь ему придется чинить повреждения, бот-пилот потерял ориентацию, а люди перепугались.

Снова вернувшись на курс, наш шаттл рванул вперед и увеличивал дистанцию между нами.

Люди напряглись и молчали в ожидании. Ветер стих, смеркалось. Мы находились уже в космосе или близко к нему, но я по-прежнему не замечал никаких признаков, что шаттл «Бариш-Эстранцы» нас преследует.

Я уловил по сети и коммуникатору какой-то шепот и перепугался, пока не сообразил, какой же я дурак.

– Мы вышли из зоны помех, – сказал я.

Бот-пилот связался с ГИКом и отсортировал для нас входящие сигналы.

Тарик изучил экран.

– Айрис, рядом другой корабль. Большой… – Он выдохнул с облегчением. – Мы поймали маячок университета. Это наши.

Ратти откинулся на спинку кресла.

– Наконец-то. Ну и поездочка.

Айрис вызвала по коммуникатору Сета и сообщила ему, что мы живы. Я отвлекся от ее разговора и подключился к коммуникатору ГИКа.

«Вероятно, нас преследуют», – сказал я и отправил видеозапись, как шаттл «Бариш-Эстранцы» взрывает зонд.

«Принято», – отозвался он.

Бот-пилот поймал сигнал с коммуникатора «Бариш-Эстранцы». Я оповестил Айрис. Их коды доступа мы взломали через два дня после прибытия, так что я велел боту-пилоту расшифровать сигнал. Айрис добавила Сета к общему каналу, чтобы он все слышал, и попросила меня:

– Можешь проиграть запись разговора?