Коллекция

— Нет. Но, по-моему, Стас к ней просто охладел. Вика… она… — Кира запнулась, в ужасе осознав, что только что чуть не заговорила о подруге в прошедшем времени, словно Вики уже не было в живых. Но она, конечно же, жива, жива! — Она очень темпераментная девушка, а Стас больше флегматик.

Александр Васильевич с минуту разглядывал ее с печальной задумчивостью, постукивая по столешнице кончиками пальцев, а затем неожиданно начал забрасывать Киру короткими вопросами: собиралась ли Вика куда-нибудь уезжать, с кем встречалась еще, круг ее общения, интересы, упоминала ли о каких-то неприятностях на работе, о неприятностях вообще, когда обычно возвращалась домой, часто ли употребляла спиртное, что она вообще была за человек? — отвечайте честно, откровенность только на пользу делу и вашей подруге… и тому подобное — и Кира старательно отвечала — по возможности честно, и когда она уже начала барахтаться в этих бесконечных вопросах, Касенко неожиданно сказал:

— Ну, думаю, достаточно. Если что-то еще вспомните или узнаете, обязательно сообщите.

— Вы ее найдете?! — с отчаяньем спросила Кира, вставая.

— Мы работаем, — обтекаемо ответил Касенко и снова пододвинул к себе кружку. — Работы-то знаете сколько… летаем из угла в угол… Всего доброго.

— А слесаря вы нашли? — неожиданно поинтересовалась она, и сквозь печаль на лице Александра Васильевича проглянула озадаченность.

— Какого слесаря?

— Насчет которого Максим Михайлович к нам как-то приходил… еще в апреле, — она махнула рукой в сторону Дашкевича. Касенко переглянулся с ним и пожал плечами.

— Ах, ну… в общем… это уже… это к делу совершенно не относится. В общем, до свидания.

Кира пристально взглянула на Дашкевича, повернулась и вышла из кабинета, и едва за ней затворилась дверь, как Касенко тут же печально осведомился:

— Макс, о чем это дамочка толкует? О том алкаше из ремонтки? Я же сам им тогда звонил, узнавал… Чего ты инициативу развел? Сериалов насмотрелся? Заняться нечем?! Он вообще не по нам проходит!

— Но ведь его не нашли, не так ли? — заметил Дашкевич.

— Без нас найдут. И так работы по горло! — он фыркнул. — Серию ограблений раскрытую помнишь — бухгалтерш торговых павильонов трясли… с тяжкими телесными? Красавцы полгода сидят — уже третью апелляцию строчат! — Касенко взял со стола пачку листов. — Прибегала сегодня одна из пограбленных, опять скандалила. А пишут-то — умора! Читаю с выражением: «…я был осужден районным судом по такой-то статье к четырем годам восьми месяцам свободы… суд не взял во внимание, а я являюсь единственным своей семьи кормильцем и длительное время находился на свободе…» И каждый раз такое пишут… прямо не мудаков, которые бабам челюсти сворачивали, а инвалидов войны и труда посадили! Кстати, каждая жалоба на шести листах…

— Я сейчас, — сказал Дашкевич и вышел из кабинета.

Кира еще не ушла — она сидела на скамейке неподалеку и курила, и даже еще не подойдя к ней вплотную, он увидел, как дрожит ее рука.

— Вы позволите присесть? — осведомился он, и Кира, поспешно вытирая ладонью щеку, ответила почти враждебно:

— А вам требуется мое позволение?

— Ну, чего вы так сразу?.. — Дашкевич сел рядом и тоже закурил. — Кира, почему вы спросили про слесаря? У вас пропал близкий человек… пусть вы и были с ним в ссоре… но все равно близкий, а вы интересуетесь каким-то слесарем? Почему?

— А почему им интересуетесь вы, Максим Михайлович? Вы — всего лишь участковый.

— Давайте без отчества, а? — мягко предложил он. — Все-таки, в одном детском саду когда-то были.

Она слабо улыбнулась.

— Я просто вспомнила о нем. Потому что он тоже… пропал. Скажите… Максим… а ее квартира? Может, вы знаете? Там — ничего?

— Ну, с разрешения ее сестры квартиру вскрывали, поскольку ключей у нее не было. Она сказала, что вроде все на месте, хоть толком не знает… Но документы вашей подруги все целы… паспорт. Вот только денег никаких нет… У нее не было накоплений или она все всегда носила с собой?

— Деньги в телефоне, — вяло ответила Кира. — В старом телефоне, в шкафу — это просто футляр без начинки.

— Ну и ну! — Максим почесал затылок. — Кира, вы извините, но мне кажется, что вы чего-то не договариваете.

— Насчет чего? — она отвернулась.

— Насчет того, из-за чего вы поссорились на самом деле.

Кира пожала плечами — жест получился удивительно несчастным.

— Я сказала… — она повернула голову и пристально взглянула ему в глаза — так пристально, что ему отчего-то стало неуютно. — Ее найдут? Скажите, ее ведь найдут?

— Ну, я ведь всего лишь участковый, — Дашкевич развел руками и тут же поспешно добавил. — Но я думаю, найдут. Всякое бывает, молодая девчонка…может загуляла, может еще что… Пока еще рано отчаиваться. И все же, Кира, из-за чего вы поссорились?

— Оставьте меня в покое, — ровным безжизненным голосом произнесла Кира, уронила сигарету и встала. — Я хочу, чтобы меня оставили в покое.

Она ушла, а Максим остался сидеть, пристально глядя ей вслед, пока девушка не перешла на другую сторону улицы и не пропала из виду.

* * *