Коллекция детективов газеты «Совершенно СЕКРЕТНО» 2012

Корделия знала, что сейчас спорить бесполезно. Надо было попытаться разрешить ситуацию наиболее безболезненным способом.

— Знаешь, Пэм, наверное, ты права. Если никто не узнает, а мы еще и получим деньги, то можно подумать. Только попытайся поторговаться.

— Умница, я всегда знала, что у меня добрая сестричка! — Памела чмокнула ее в щеку и выбежала.

На другой день сияющая Памела сообщила, что с Джеймсом они обо всем договорились, и он обещал отдать им все, что останется от суммы долга, но сколько именно, не сказал. Из чего Корделия сделала вывод, что все разговоры о деньгах были чистым блефом. Прекрасно понимая, что шума глупые девицы поднимать не будут, Дейвисон ничего отдавать, конечно, не собирался.

За обедом Корделия едва сдерживалась, наблюдая за Дейвисоном, любезно беседующим с ее родителями, которых он совершенно очаровал, попросив, чтобы их старшая дочь показала фамильные портреты. В галерею прошествовали втроем — Корделия, Дейвисон и семенящий за ними Арчи. Он сразу же подбежал к портрету леди Маргарет и улегся в непринужденной позе под тяжелой рамой. Точно также на портрете возлежал Арчибальд I, и Хонли длительной дрессировкой добился точного повторения позы, чтобы во время экскурсий демонстрировать перед туристами поразительное сходство предка и потомка.

— Какая умная у вас собака, знает, что самое интересное в этом зале.

Дейвисон подошел к портрету и с нескрываемым удовольствием оглядел его.

— Это не самое ценное, — попыталась переключить его внимание Корделия и показала на громадную картину с изображением батальной сцены, вынести которую можно было, только разобрав стену.

— Ну, вы же знаете, — Дейвисон обворожительно улыбнулся и взял Корделию за руку, — я всегда желал обладать женщинами, только женщинами.

— Вы получите и эту, — промурлыкала Корделия, осторожно высвобождая руку и пятясь к стене.

— Когда? — резко спросил Дейвисон.

— Через неделю.

— Почему так долго?! — возмутился Дейвисон.

— Потому что сейчас в замке слишком много людей, и тяжело незаметно пронести картину.

— Это невозможно, — жестко проговорил Дейвисон, — я не могу ждать.

Корделия заметила, что он сильно побледнел. Видимо, действительно боится и не врет, что его могут убить. А было бы неплохо.

— Хорошо, — успокоила его Корделия, — я постараюсь сделать все возможное.

— Поторопитесь, пожалуйста, — он вновь обворожительно улыбнулся, — вы, я вижу, весьма умны и понимаете, что я настроен очень серьезно. Кроме того, всем известно, что ваша сестра чрезвычайно легкомысленна и крайне неосторожна. Кто знает, что с ней может случиться?

На этих словах, оставив застывшую от возмущения и испуга Корделию, Дейвисон удалился, а вечером мрачная Памела сообщила, что он получил неприятные новости из Лондона и был вынужден срочно уехать.

Ночью Корделии пришла в голову мысль обратиться в полицию. Рассказать все как есть, а там пусть разбираются с Дейвисоном сами. Он, конечно, будет отпираться, и выставит ее с Памелой в самом невыгодном свете, но зато удастся сохранить портрет несчастной леди Маргарет и сами они будут в безопасности.

Корделия повернулась на бок и закрыла глаза, но чувство, что она должна что-то предпринять именно сейчас, не давало заснуть. Тревога не проходила, и она поняла, что нужно сделать, чтобы успокоиться.

Тихо выскользнув из комнаты, она поднялась в башню, где в тайнике хранились копии семнадцати самых ценных картин. Верный Арчи, стуча коготками по полу, следовал за ней. Взвалив на плечо портрет, Корделия спустилась по лестнице и двинулась к галерее. Нести картину было очень тяжело, да и атмосфера ночного замка действовала угнетающе. Наконец, она доплелась до места и с облегчением поставила картину на пол.

Пока она снимала портрет и вешала на его место копию, Арчи, возбужденный неожиданной ночной прогулкой, принялся бешено носиться по залу. Корделия шикнула на него, и песик вроде бы успокоился, но вдруг вскочил и замер в охотничьей стойке. Корделия услышала слабый шум за окном. Она схватила картину и юркнула в темную нишу, спрятавшись за огромную напольную вазу. Арчи остался в зале. На подоконнике показалась чья-то темная фигура, и Корделия узнала Дейвисона. Он спрыгнул с подоконника, увидел Арчи и остолбенел.

Возможно, ему пришла в голову мысль о привидении доблестной собаки леди Маргарет. Но Арчи развеял его страх, резво подбежав к портрету и улегшись, позируя перед неожиданно появившимся зрителем.

Дейвисон осторожно, стараясь не задеть собаку, проскользнул к картине и легко снял ее. Потом он подошел к окну и бесшумно спрыгнул в парк. Арчи, наклонив голову набок, с живым интересом наблюдал за всеми действиями грабителя.

— Ну, Арчибальд! — возмущенно прошипела Корделия, вылезая из своего укрытия и вешая картину на место, — тоже мне, достойный потомок!

Собака слушала ее, жалобно глядя большими влажными глазами.