Коллекция детективов газеты «Совершенно СЕКРЕТНО» 2012

Одной рукой я вытащил том «Наши сердца были молодыми и веселыми», а другой вцепился в рукоятку револьвера, покоящегося в пакете. Мужчина осторожно взял у меня книгу и поднял повыше, чтобы рассмотреть.

— Вы расстреливаете книги?

— Я их ненавижу, — сказал я, вытаскивая еще два тома в твердых обложках.

Я дал ему понять, что он может зайти за конторку, и Джионетти, предусмотрительно не опуская револьвера, который продолжал подрагивать, сделал шаг вперед. Я отошел, потянув с собой на край конторки пластиковый мешок, а он, наклонившись, уставился на труп Кифера.

— Вот это и есть Кифер.

— Вы его застрелили?

— Как и книги.

— Почему?

Это был хороший вопрос.

— Некоторые чувства и эмоции носят слишком личный характер, чтобы говорить о них, — объяснил я.

В маленькой комнатке на задах магазина громко звякнул будильник.

— И мы оба оказались в одном и том же месте… — с подозрением сказал Джионетти.

— В городе не так много букинистических лавок.

— Кроме этой, еще три.

— Вы, должно быть, имеете в виду заведение Маклина. В нем торгуют нераспроданными остатками тиражей. Большое яркое помещение. Семейный бизнес.

— Значит, два. Я вам верю, но все же мне придется убить вас. Вы просто сумасшедший, и, кроме того, вы знаете мое имя. Если вас поймают… Где он?

— Что?

— Револьвер, из которого вы его пристрелили.

— Да вот он, — сказал я, вынимая револьвер из пакета и наводя на него.

На этом мы могли бы и покончить. Я был бы только рад, если бы он убрался восвояси. Джионетти выстрелил, когда я сместился вправо, переступив через тело Кифера. Мне показалось, что я получил удар ломом в грудь. Свалившись рядом с Кифером, я тоже выстрелил. Окно разлетелось вдребезги. Джек Джионетти ответил очередным выстрелом, но я уже был в темноте за полками. Его пуля врезалась в тело Кифера, и я увидел, как труп удивленно дернулся. И, проваливаясь в темноту, я продолжал раз за разом нажимать курок…

Спустя двое суток я пришел в себя в больничной палате. В моей груди по-прежнему торчал тот самый лом, который забыли вынуть. Я попытался сделать вдох.

— Дышите спокойнее, полной грудью, — услышал я незнакомый женский голос.

Я подчинился. Чернильная тьма стала медленно расплываться, и наконец я открыл глаза. На стуле рядом с кроватью сидела мать в парадном платье с красными розами, а надо мной склонилась медсестра в белом халате, пухленькая блондинка с симпатичным круглым лицом. За ее спиной, прислонясь к стене, стоял какой-то мужчина. Его коричневый костюм явно нуждался в утюге, а подбор галстука заслуживал самого серьезного осуждения. Покусывая ногти, он внимательно изучал результаты своих стараний, после чего равнодушно посмотрел на меня. Он был копом. Я закрыл глаза.

— Мартин мертв, мой дорогой мальчик, — радостно сообщила мать.

— Великолепно, — сказал я и быстро поправился, пробормотав: — Мне очень жаль.

Когда я снова открыл глаза, матери и медсестры уже не было. Коп на этот раз сидел на стуле у стены.

— Вы убийца, — сказал он. — «Выстрел во тьме». Была в прошлом году такая постановка. И вы играли в ней убийцу.

Встав, он подал мне стакан с торчащей в ней соломинкой. Я сделал глоток.

— Болит, — простонал я, отставляя стакан. — Я его не убивал.

Он поставил стакан на столик. В палате пахло спиртом.

— В пьесе, — прохрипел я, — я был дворецким, а не убийцей.

— Моя фамилия Берман. Вы ранены в грудь. Пробито легкое. Вам повезло.

— Джионетти…

— Мертв. Вы знали, как его зовут?

— Он мне сказал.

— У меня есть брат, который хочет стать актером. Ему под пятьдесят. У него хороший бизнес: сдает в аренду мусороуборочные машины на Шестнадцатой стрит. Дело идет как надо, но вы же знаете, как это бывает, когда в голову что-то втемяшится — хочу стать писателем, актером, воздушным акробатом.

Я кивнул.

— Хотите рассказать, что там случилось?

— Он вошел в магазин моего отчима, — тихо сказал я, изображая пациента, который только приходит в себя. — Назвался и сказал, что он убил двух других. Начал стрелять… Мой отчим только что купил револьвер… Узнав о гибели двух других букинистов… Он как раз показывал его мне. Я схватил его, прицелился в Джионетти… вот и все.

Помявшись, Берман вытащил из кармана диктофон:

— Не против?

Я кивнул, и он включил его.

— Звали его не Джионетти. Он соврал. Только не спрашивайте меня почему. Его звали Кларк Симонсон. В доме у него была целая коллекция огнестрельного оружия, включая и то, из которого он убил двух других торговцев. Детей нет. Жена умерла, и у него был книжный магазин в Кливленде. Год тому назад он на чем-то свихнулся. Подробности неизвестны.

— Странно, — сказал я.

— Мне доводилось слышать еще более странные вещи. Ваша матушка сказала, что вы звонили ей из Детройта примерно за час до того, как Симонсон стрелял в вас и Кифера.

— Звонил ей из магазина…

— Вы остановились в мотеле в Детройте и не собирались покидать его до завтрашнего дня. Ключи были у вас в кармане.

— Позвонил Мартин, мой отчим. Сказал, что хочет поговорить о Луизе, моей матери. Будьте любезны, дайте попить.

Он исполнил мою просьбу. Вода была тепловатой.