Коллекция грехов

– В кабинете есть сейф? – продолжала я уточнять детали, будучи уверенной в том, что важные документы хранятся именно в сейфе.

– Сейф есть, только… – Анатолий замялся.

– Что?

– В общем, эта папка находилась в моем дипломате, в котором я ношу документацию. Не в сейфе. Вернее, я хотел положить папку в сейф, но потом передумал и оставил ее в дипломате. Он лежал на столе в кабинете. Вот из него папку и взяли.

«Стало быть, никакого взлома сейфа и не было. Просто Анатолий поленился, не озаботился безопасностью и не положил документы в надежное место», – подумала я.

– А когда вы поняли, что папки в квартире уже нет? – спросила я.

– Когда собрался ехать на работу, то есть в Умет, – ответил Канаречников.

– Иными словами, уже после того, как Елизавета уехала, так? – уточнила я.

– Да, – коротко ответил Анатолий, опустив голову.

Елизавета отвернулась.

– А вы сразу сообщили Елизавете о пропаже папки? – задала я новый вопрос.

– Нет, я позвонил ее отцу, – признался Канареечников.

– То есть девушке вы не сочли нужным ничего сказать, – констатировала я.

– Я понимаю, что выгляжу не очень… Но я тогда очень разозлился, посчитал, что Лиза во всем виновата. Подумал, что папку выкрали ее сообщники…

Елизавета посмотрела на Канареечникова взглядом, полным презрения и ненависти, и не сказала ни слова.

– Вообще-то я подумал и о том, что Владислав Александрович планировал отобрать у меня песчаный карьер, – сказал Анатолий.

– Да ты совсем рехнулся со своим дурацким песком! – не выдержав, воскликнула Елизавета. – Да кому он нужен!

– Прости, Лиза, но тогда я был очень сильно рассержен. Поэтому… в общем, я позвонил Митропольскому и рассказал о том, что произошло. Владислав Александрович приехал ко мне, мы поговорили. Он сказал, что Лиза здесь ни при чем, и пообещал разобраться.

– Значит, Владислав Александрович приехал к вам в Умет, и тогда вы дали ему свою визитку, так? – уточнила я.

– Да, именно так все и было, – подтвердил Канареечников.

– А после того как Митропольский уехал от вас, вы с ним еще раз созванивались? – спросила я.

– Я ему не звонил. Владислав Александрович пообещал сам дать о себе знать, как только у него появятся сведения относительно того, что произошло. Но… он так и не позвонил и не появился.

«Так, стало быть, Канареечников и Митропольский встречались как раз перед тем днем, когда было совершено убийство», – подумала я.

– Елизавета, – обратилась я к девушке, – скажите, Владислав Александрович что-нибудь говорил вам о пропаже папки с документами?

– Да мы с ним больше вообще не виделись! – эмоционально воскликнула девушка. – Только по телефону разговаривали. Он спросил меня, когда я буду дома. Наверное, хотел поговорить об этом, – сказала Елизавета и добавила: – Но уже не успел…

– А как вы думаете, Елизавета, Владислав Александрович мог отвезти деньги – у него в машине находилась крупная сумма – для того, чтобы урегулировать вопрос с похищенной папкой с документами?

Елизавета Митропольская удивленно посмотрела на меня:

– Не поняла. Что вы имеете в виду?

– Возможно, Владиславу Александровичу удалось что-то выяснить насчет похищения, и он решил выкупить документы. Поэтому и вез значительную сумму денег, – пояснила я свою мысль.

– Ну, этого я не могу знать. Я же сказала, что больше мы с папой не виделись, – сказала Елизавета и смахнула слезы.

– Понятно, – кивнула я.

– Татьяна Александровна, я очень плохо себя чувствую. Если я вам больше не нужна, то я пойду, – сказала Митропольская.

– Я тебя отвезу, – тут же предложил Анатолий.

– Не нужно, я такси вызову, – отклонила предложение девушка.

Елизавета Митропольская вышла из кабинета Константина Солодовникова. Мы остались втроем.

– Константин Георгиевич, – обратилась я к предпринимателю, – вам известно, что находилось в папке, которую похитили?

– Известно. Однако об этом пусть лучше расскажет Анатолий, ведь это была его идея, хотя я это и не приветствовал, – Солодовников кивнул в сторону Канареечникова.

Тот сначала опустил голову, но потом посмотрел на отчима.

– Что ж, я готов все рассказать. Признаю, что да, я решился на это. Ну а что? Не я открыл эту «Америку», об этом разве что младенец не знает. В общем, смысл заключается в том, чтобы отпустить песок, который идет мимо накладных, – сказал Анатолий.

– Вы сейчас говорите про неучтенный товар? – уточнила я.

– Да, про него, – кивнул Канареечников. – Неучтенный песок, неучтенные наличные. Да многие так делают! Некоторые даже ухитряются проворачивать такую схему даже тогда, когда без накладных обойтись практически невозможно. Или очень трудно. Но я же не завожу песок на склад и не развожу затем по магазинам. Зачем? В карьере песка столько, что не сосчитать. И потом, не зря ведь существует поговорка: «Быть у водицы и не напиться»? Ну и вот…