Коллекция грехов

Вбив адрес в навигатор, я поехала в коттеджный поселок «Изумрудный». В поселке проживала вполне себе обеспеченная публика. Вот только со вкусом у нее было не все в порядке: двух– или трехэтажные коттеджи украшали всевозможные шпили, башенки и башни. Очень редко можно было встретить какую-нибудь индивидуальную архитектуру.

Коттедж Митропольских находился за высоким стальным забором. Я припарковалась неподалеку от входных ворот, вышла из машины и, подойдя к воротам, увидела глазок переговорного устройства. Нажав на него, я приготовилась ждать ответ.

Секунд через двадцать я услышала негромкий женский голос:

– Слушаю вас.

– Здравствуйте, я – Татьяна Александровна Иванова, частный детектив, – назвала я себя.

– Но я не приглашала частных детективов, – с недоумением сказала женщина. – Должно быть, вы ошиблись.

– Едва ли. Меня наняла Виктория Константиновна Митропольская для того чтобы я расследовала убийство Владислава Александровича, – объяснила я и тут же уточила: – Вы его супруга? То есть вдова?

– Да, все верно, но ведь полиция уже ведет свое расследование. Я уже отвечала на вопросы полицейских. Поэтому я не вполне понимаю, чем я смогу быть полезна частному детективу? – так же с удивлением спросила Светлана Митропольская.

Впрочем, неудовольствия или даже агрессии, с которой меня, как правило, встречали в таких случаях, я не заметила.

– Светлана Николаевна, мне необходимо с вами поговорить, – твердо сказала я. – Дело в том, что и полиция, и частный детектив делают каждый свое дело. Полицейские, как вы уже заметили, допросили вас, а я – еще нет.

– Хорошо. Я вас поняла, Татьяна Александровна. Проходите, – пригласила Светлана Митропольская.

Массивные ворота стали медленно разъезжаться в стороны. Я ступила на территорию коттеджа. Вдали виднелся двухэтажный дом из красных кирпичей. К слову сказать, все витиеватые изыски в виде башенок отсутствовали, чувствовалось, что коттедж был построен грамотным архитектором, к тому же с хорошим вкусом.

Я пошла по мощеным дорожкам к широкому крыльцу, украшенному коваными перилами. Пока я шла, я заметила большой бассейн, площадку для игры в теннис, а также гараж и небольшой домик, видимо, предназначенный для гостей.

Когда я уже подошла к парадному входу в коттедж, створки дверей открылись, и на пороге я увидела молодую светловолосую женщину. На ней было черное платье немного ниже колен. Женщина отступила вглубь дома и пригласила меня:

– Проходите, Татьяна Александровна.

Я прошла внутрь помещения, которое оказалось просторным холлом, напоминавшим гостиную. Мое внимание сразу привлекла широкая металлическая лестница по центру, которая вела на второй этаж. Убранство холла-гостиной составляли большой кожаный диван шоколадного цвета, камин, по обе стороны которого находились антикварного вида кресла, и журнальный столик из стекла и металла. Большие окна были полуприкрыты легкими прозрачными занавесками, с высокого потолка свисала довольно массивная люстра из переливающихся хрустальных подвесок.

– Располагайтесь, Татьяна Александровна, – сказала Светлана и села на диван.

Я села рядом с Митропольской и внимательно посмотрела на женщину. Да, Светлана хотя и отличалась ухоженным видом, но возраст тем не менее давал о себе знать. Однако я не заметила ни следов слез по убитому супругу, ни каких-то еще признаков скорби.

Светлана заметила мой взгляд и сказала:

– Вы, наверное, считаете, что я выгляжу неправдоподобно спокойной для вдовы, не так ли?

– Скорбь может выражать себя по-разному. Совсем необязательно рыдать день и ночь напролет и биться в истерике, – заметила я.

– Однако в моем случае не было ни того ни другого. Поэтому дочь упрекнула меня в бессердечности и равнодушии, – сказала Светлана.

– А она права, Светлана Николаевна? – спросила я.

– Увы, да, права. Я, честно говоря, и сама удивляюсь, почему я так отнеслась к гибели Владислава, – покачала головой Митропольская.

Женщина немного помолчала, а потом продолжила:

– Видите ли, Татьяна Александровна, когда я покопалась в себе, в своих чувствах, то поняла, что наши отношения с Владиславом уже изжили себя. Но это, конечно, не означает, что Влад стал мне совершенно безразличен, нет, это совсем не так… Наверное, свекровь осуждает меня…

– Виктория Константиновна, напротив, не сказала о вас ни одного плохого слова, – возразила я. – И это, пожалуй, первый случай, когда я не услышала от свекрови, что в убийстве ее сына замешана алчная и неблагодарная невестка.

– Да, мне повезло со свекровью, – слабо улыбнулась Светлана Митропольская. – Знаете, Виктория Константиновна на самом деле хорошая женщина. Она никогда не лезла в наши с Владиславом отношения, не инспектировала наш быт и все остальные стороны жизни.

– Удивительное дело, Светлана Николаевна. Я вот сейчас слушаю то, как вы отзываетесь о своей свекрови, и мне даже не верится, что могут быть такие доброжелательные отношения. В моей практике свекровь и невестка просто люто ненавидели и обвиняли друг друга во всех смертных грехах.