Коллекция грехов

Кирилл вытащил из пакета небольшой прямоугольник черного цвета и положил его на стол перед Кирьяновым. Затем стажер подключил приемник сигнала к компьютеру Владимира. Кабинет тут же наполнился разными голосами и шумом, который характерен для учреждений общественного питания. Вот послышался скрежет отодвигаемых стульев и звон тарелок, которые кто-то ставил на столик.

Вскоре послышались шаги, что-то зашуршало, и затем кто-то щелкнул зажигалкой. Теперь оставалось только ждать разговора между Николаем Пустельниковым и тем, кого он вызвал на встречу.

– Ладно, Колян, давай ближе к делу. Че ты хотел? – недовольным тоном поинтересовался хриплый баритон.

– Че, че?! – передразнил неожиданно довольно высокий мужской голос. – Помочь мне нужно.

– А че, я, что ли, должен тебе помогать? – насмешливо спросил баритон. – У тебя же хозяин имеется. Ты еще хвалился, что он тебя из любой передряги вытащит. А теперь что? Кишка тонка у твоего хозяина, так, что ли?

– Косой, кончай балаболить! – прикрикнул на говорившего Николай Пустельников. – Тут такое случилось, что как бы Надеждинский мне кишки не выпустил…

Как только я услышала, как Николай Пустельников произнес «Косой», я сразу посмотрела на Владимира. Впрочем, и Кирьянов, конечно же, помнил о том, что Тимофей Переметников на одном из допросов назвал того, кто приказал им убить Владислава Митропольского, а его машину и дипломат с деньгами забрать себе. Получается, что Николай Пустельников встречается сейчас с подручным Ростислава Надеждинского. И просит у него помощи.

А Косой между тем продолжал веселиться и подкалывать Пустельникова:

– Во-первых, для тебя я не Косой, а Коссовский Александр Викторович. А во-вторых, как же так получается, что ты, такой весь из себя аккуратный, такой аккуратный, что аж рыгать от тебя тянет, и вдруг так облажался? Так че те надо, я так и не понял?

– «Подвязки»! Кто у тебя в полиции есть? – спросил Николай.

– Ну ты даешь! – присвистнул Коссовский. – За каким хреном тебе они сдались?

– Раз говорю, что нужно, значит, нужно! – огрызнулся Пустельников.

– Ну и пошел ты! Че тогда вызванивал меня, если говорить по делу не хочешь? – обиделся Коссовский.

– Ну… в общем, тут такое дело. Менты на штрафстоянку загребли тачку, – нехотя признался Николай.

– Да ладно! Не смеши меня. Они же тачку Надеждинского как свои пять пальцев знают! – недоверчивым тоном заявил Коссовский.

– А я что, про его, что ли, тачку говорю? С чего ты это взял? – спросил Пустельников.

– А про какую же тогда?

– Ну, про эту… «Рено» который… – тихо проговорил Николай.

– Да ладно тебе! Хорош заливать!

– Да не заливаю я! В натуре, правду говорю!

– Да как так-то? Говори яснее, а то тебя хрен поймешь! – уже начал злиться Коссовский.

– Короч, Надеждинский сказал, что тачку нужно вымыть. Она же так и стояла… когда на ней привезли… в общем, ты знаешь, про кого я говорю, – через паузы начал рассказывать Николай Пустельников.

– Ну, дальше давай. Че остановился? – начал подгонять Коссовский.

– Ну и вот. Отогнал я ее на автомойку, а там менты подогнались. Остановили меня и давай документы шмонать. А у меня и права, и регистрация тачки – все тип-топ. А они привязались наглухо! Трындят, что эта тачка была задействована в нехилом таком дорожно-транспортном, да еще и кто-то пострадал. А водитель, прикинь, покинул место ДТП, – с возмущением проговорил Пустельников.

– Значит, менты пылят? Ты чист как стеклышко? – с недоверием спросил Коссовский.

– Да твою мать! – заорал Николай. – Ты совсем уже оборзел, что такие вопросы задаешь? Конечно, чист! Никакого ДТП, о котором они говорят, и близко не было. «Рено» все время стоял там, где я его и поставил. Тачка мне без надобности.

– Чем клянешься? – спросил Коссовский.

– Да пошел ты со своими клятвами! Я тебе о деле говорю, а ты…

Николай замолчал.

– А что я? – подал голос Коссовский. – Я должен убедиться в том, что ты правду говоришь. Короч, так: если ты чистый и на тачке ничего нет, то забудь о ней, и дело с концом! – посоветовал Коссовский.

– Ты че? Серьезно, что ль? – спросил Пустельников. – Менты же ее на штрафстоянку загнали, я же тебе уже сказал.

– Ну а че? Раз ты говоришь, что тачка чистая, то и пусть себе стоит на штрафстоянке. Тебе-то что? Жалко, что ль? – равнодушным тоном заметил Коссовский.

– Ну ты, Косой, даешь! Совсем, что ль, не догоняешь? Так она может понадобиться, тачка эта! Усек теперь? Вот хоть завтра может понадобиться! И что я тогда скажу Надеждинскому? – с отчаянием в голосе спросил Николай.

– Ну, если понадобится тачка, тогда тебе придется ему все рассказать, как есть. Ничего не поделаешь, – сокрушенно-издевательским тоном заметил Косой.

– Да он меня прикопает за такие финты! – в отчаянии выкрикнул Пустельников.

– Да ладно тебе! Ничего он тебе не сделает. Ну, выгонит с работы. Так ты другую найдешь. На нем же свет клином не сошелся. А  где он сам-то сейчас обретается? – спросил Косой.

– Да у старухи своей! – с презрением ответил Николай.