Коллекционер

– Так и не понял, с чего ты решила, что он не сам повесился. После того как мы расстались, я поговорил со следователем, что был здесь днем. Так вот, тот уверен, что Смешков сам повесился, и патологоанатом сделал такое же заключение.

Слушая Ивана, Мила стояла в задумчивости возле письменного стола и, разглядывая его, крутила в голове одну мысль. Ардо ничего не ответила Стеклову, она сделала крохотный шаг и, положив на стол свой смартфон, открыла первый ящик. Достала оттуда все содержимое, складывая на столешнице, и пальцами постучала по дну ящика, думая о том, что, возможно, здесь потайное дно. Но ящик оказался обычным. Она открыла второй и повторила то же самое, что и с первым, вот тут-то послышался глухой звук.

– Слышишь? – снова постучала. Звук получился другим. – Мне нужно что-то острое. – Мила выпрямилась и стала взглядом рыскать по столешнице, заметив, что между бумагами, которые она достала из первого ящика, торчит канцелярский нож. Схватив его, она вытащила лезвие, просунула в щель дна ящика и поддела его. Доска беспрепятственно поднялась, показывая потайное дно.

– Я же говорила, – победно заявила она, подхватывая белую картонную папку и передавая ее Ивану. Вернув дно на место, Мила разложила все документы и закрыла оба ящика. Пока она это делала, Стеклов отложил на стол свой телефон и книгу, которую держал в руке, и уже развязал ниточки на папке, открывая улику. – Ну, что там? – спросила Мила, выпрямляясь и делая шаг к Ивану.

– Это дело твоей матери и еще трех погибших девушек. Две из них – это те, которых нашел Федор, а кто третья, не знаю. – Иван замолчал и поднял взгляд на Милу. – Беру свои слова обратно.

От волнения у Милы сердце забилось быстрее и даже дыхание сбилось. Всю свою жизнь она думала о том, что убийца ее матери наказан, но вдруг, спустя двадцать лет, оказывается, что все иначе? От избытка эмоций у нее вспотели ладони и ей очень захотелось снять перчатки, но Мила не решилась. Ей даже показалось, что воздух вокруг сгустился. «А что, если в этих папках мы найдем все ответы на наши вопросы?» – подумала она.

– Что за дело? – Мила потянулась к папке.

– Не знаю. Номер не указан и даже имя потерпевшей нет. Просто сухое описание фактов, и все. Ни фотографий, ничего. А вот, смотри, есть еще заключение патологоанатома, но его подписи нет.

– Странно. – Мила перехватила папку и сама еще раз пересмотрела все. – И правда ничего. Как думаешь, это еще одна жертва?

– Почему тогда она безымянная?

– Почему вообще Смешков держал эти дела у себя дома в потайном дне ящика? – вопросом на вопрос ответила Мила и…

…неожиданно для них резко распахнулась балконная дверь, взметнув длинный прозрачный тюль. Мила и Иван одновременно обернулись. На их лицах застыл испуг. Никто не мог сказать ни слова. Они молча смотрели перед собой, на раскачивающуюся створку. Мила только слышала, как громко бьется ее сердце. Иван ожил первым и сдавленным голосом произнес:

– Что это было?

Мила в ответ только пожала плечами. Она была в таком шоке от случившегося, что не смогла вымолвить ни слова. Штора снова качнулась, словно ее кто-то задел рукой, и девушка, прижимающая к груди папку с документами, резко шагнула назад, врезаясь в Ивана, который стоял позади. Мужчина обхватил ее за плечи, останавливая. Девушке было до ужаса страшно. Спиной Мила чувствовала, как напряжена грудь Стеклова, который уже отпустил ее и, обойдя, пошел в сторону балкона. Мила смотрела ему вслед и молчала. В этот момент она мысленно поблагодарила Ивана, что он не уехал и сейчас остался рядом с ней. Была бы она одна, то точно бы в обморок упала от испуга.

Иван подошел к балкону, отодвинул тюль и заглянул внутрь. Через секунду переступил порог, оказываясь на балконе.

– Ничего не пойму. – Раздался его голос, и Мила, осмелев, тоже подошла к балконной двери. – Как дверь смогла распахнуться, если балкон пластиковый, сквозняка нет, все окна закрыты.

Мила немного наклонилась, тоже осматриваясь. Она понятия и не имела, как такое вообще произошло. «Если только кто-то не открыл дверь», – пронеслось у нее в голове, но она даже и думать не хотела про призраков и всякую такую нечисть. Вспомнила ту ночь своего дежурства, когда произошло необъяснимое. Она не могла проснуться и чувствовала, что кто-то стоит рядом, а когда все же смогла распахнуть глаза, вскочить с дивана и включить свет, то на подушке нашла лепесток орхидеи. Вот и сейчас происходило что-то необъяснимое и не подающееся никакой логике. Вообще, в ее жизни в последнее время очень много происходило странностей, и она не была этому рада.

– Иван, давай отсюда уйдем? – попросила Мила. Она все еще не могла отойти от шока. Тело ее было напряжено, а в висках больно стучал пульс. Стеклов молча согласился, кивнув, уже поднял ногу, чтобы переступить порог балкона и зайти обратно в комнату, как где-то в коридоре проскрипел пол, словно по нему кто-то прошелся.

– Мамочки, – одними губами проговорила Мила. Она вообще-то считалась не из пугливых, но предпочитала видеть опасность своими глазами – так было куда проще.