Коллекционер душ. Книга 4

Я мигом понял кто такой Райкин. Фамилию аристократа написал Германн на том листке, который дал мне. Петр Райкин глава одного из влиятельнейших кланов в городе. И похоже, он прямо-таки задался целью заполучить Фросю в свой дом удовольствий.

— Дай денег, Костя! Я все верну! Я сегодня уже весь день работал! Азалия тебе не сказала? Вот. Две тысячи. На, держи. Я еще заработаю. Клянусь… — не успокаивался Федор.

— Стоп-стоп, — остановил я брата Фроси. — Убери деньги.

Федор остановился и непонимающим взглядом уперся в меня. Медленно потянул купюры в карман. Когда я понял, что он притормозил, продолжил:

— Дело не в деньгах, Федор, — сказал я и пригласил качка за собой в комнату.

Принялся одеваться и продолжил говорить:

— Он понял, что тебя доить можно. И постарается взять как можно больше. И все равно отнимет Фросю. Сколько бы ты ему не принес. Девчонка очень симпатичная. Я понимаю, почему она ему так запала. Но нести еще полсотни, не вариант. Вернее. Вариант, если мы решим проблему твоего долга раз и навсегда.

Я залез за батарею, отогнул обои и достал оттуда деньги. Федор, с опозданием поняв, что я продемонстрировал ему одну из заначек, попытался судорожно отвести глаза.

— Да не прикидывайся, — бросил я, застегивая рубашку. — Многие, и ты не исключение, понимают, что дружить со мной выгоднее, чем пытаться обокрасть. Пойдем!

— Куда? — поднял брови качок.

Парень хороший, вот только приторможенный. Наверняка, Фросю это его качество раздражает также как меня.

— К Райкину.

— Сейчас?

— Ты же не хочешь, чтобы твоя сестра праздновала Новый год в компании этих ублюдков?

— Нет…

Я остановился на секунду, не успев надеть второй ботинок.

— Он же рассказал тебе куда привезти деньги?

— Да, — кивнул Федор. — Ресторан «Жемчужина». Там весь клан… В общем…

— По дороге расскажешь. Поехали.

Ресторан «Жемчужина» находился недалеко от моего дома. В двух остановках. У самой центральной площади. В прошлой жизни я так и не побывал внутри. Сперва потому, что до совершеннолетия сюда нельзя — стриптиз — это основное направление ресторана. А когда мне исполнилось восемнадцать, «Жемчужины» уже не существовало. Сгорела. Уж не знаю по какой причине. Поджог или случайная оплошность.

Такси, на котором приехал ко мне домой Федор, довезло нас до места назначения и остановилось прямо у входа в ресторан.

— Отправить бы тебя домой, — посетовал я. — Да меня одного не пустят. Пошли.

Выходим из машины. Прямо, как настоящие бандюганы-недоростки. Хлопаем дверьми. Но дверь старой шестерки у меня с непривычки не захлопывается сразу. Приходится повторить посильнее. Получилось. Водила жмет на газ и оставляет нас прямо перед охранником на улице.

Изнутри слышны крики отдыхающих. Светомузыка и песня Губина «Зима-холода», прорываются сквозь высокие панорамные окна.

— Закрытая вечеринка, — останавливает нас лысый здоровый мужлан в кожаной коричневой куртке.

— Мы к Райкину, — говорит Федор. — По делу. Он ждет.

— Как зовут?

— Федор Семенов.

Охранник выхватывает рацию из внутреннего кармана куртки и повторяет вопрос. Кому-то на другом конце. Дожидаясь ответа, изучает нас пристальным взглядом. Затем голос из рации сообщает о том, что Петр Романович действительно ждет.

Дослушав сообщение, амбал кивает и отходит в сторону. Мы с Федором начинаем идти.

— Только этот! — огрызается охранник, преградив мне путь рукой. — Ты здесь подождешь. А лучше вон до площади сходи. Там все твои как раз по ледяной крепости бегают.

— Он со мной! — протестует брат Фроси.

— Ничего, Федор, — отзываюсь я. — Зайди и скажи Райкину, что деньги у меня. Я подожду.

Качок внимательно смотрит на меня. Я киваю, показывая, что знаю, что делаю. Тогда он открывает дверь, выпуская наружу громкие звуки следующей песни — на этот раз звучит «Угонщица» Аллегровой, а затем дверь захлопывается и снова наступает относительная тишина.

Следом за братом Фроси в заведение заходят сперва две женщины, а затем мужчина. Явно аристократы. Охранник всем сам открывает двери.

Я жду на улице не больше пяти минут, когда голос из рации в куртке амбала приказывает впустить и меня. Мужик, охраняющий вход, скрепит зубами, как будто воспринял это просьбу своим личным поражением.

— Проходи, — огрызается он и отходит в сторону.

Я делаю несколько шагов и намерено останавливаюсь перед дверью. Указываю на ручку. Я ведь видел, как он открывает двери аристократам. Теперь моя очередь. Поиграю на его нервах. За проявленное неуважение.

— Чего встал?

— Дверь не знаю как открыть, — хмыкаю я.

— Да я тебя, щенок…

— Где там пацан? — перебивает амбала голос из рации.

Тот свирепеет еще больше. Но берет себя в руки и отвечает:

— Идет уже, — фыркает он, а затем открывает мне дверь.

— Благодарю, — отвечаю я, зная, что мое спокойствие и благодарность выведет его из себя еще сильнее.

А что? Пора приучать взрослых дядек относится ко мне уважительно. Если я буду сам открывать двери там, где аристократам прикасаться к ручкам не положено, то главой буду таким себе. Каким бы несправедливым мне не казался этот мир, но нужно учиться жить по его правилам. Изменить его я все равно не смогу.