Коллекционер душ. Книга 4

Моя первая тренировка прошла в режиме энергосбережения. Не потому, что Дамир Шамильевич жалел меня. Просто он видел, что после спарринга у меня осталось мало сил. Но, несмотря на это, я уже узнал несколько хитростей, которыми он пользовался на соревнованиях. Это воодушевило меня. Хотелось поскорее вернуться в зал и продолжать изучать Боевые Искусства. То, что мы проходим в школе — детский сад, по сравнению с кружком Романова.

После тренировки я сразу поехал в школу.

Я несколько раз проходил мимо лицея за время каникул и даже забыл, как тут бывает громко в учебные дни. Освободившиеся после уроков семиклассники накидали свои сумки и портфели у снежной горы и бесятся. Завидующие им второсменщики проходят мимо с завистью поглядывая на забавы, которые смогут себе позволить только после шестого урока. Бибикающие иномарки, подбрасывающие детей высоких родов до школы. Есения Олеговна — техничка, позволяющая себе покрывать проклятьями всех, вне зависимости от внешнего вида школьника и цвета его школьного билета. Вовчик из параллельного класса, пробегающий мимо с неподожжённой сигаретой в зубах и глядящий на мои зажившие ладони и восклицающий от вида новых татуировок на моих руках. Наверно, я даже успел соскучится по всему этому.

— Привет, Клаус! — я сел на свой стул и вместо привычного особого рукопожатия обнял свою рыжую соседку по парте. — Классный загар!

Жанна даже несколько растерялась. И если бы ее кожа не стала такой темной, то я бы точно заметил, как она краснеет.

— Привет, Ракицкий, — улыбнулась она. — Ты чего такой веселый? По твоему распухшему лицу не скажешь, что ты занимался, какими-то веселыми делами.

— Ты слышала что-нибудь о Романове? Бойце из нашего города, который становился чемпионом Российской Империи?

— Конечно. Ты взял у него автограф?

— Он теперь учит меня Боевым Искусствам, — мечтательно хмыкнул я. — У нас сейчас была тренировка и, скажу честно, это что-то с чем-то.

— Как ты к нему попал?! Я тоже хотела ходить к Романову, но там запись на два года вперед.

— Правда? — нахмурился я.

— Ага. Я сейчас езжу во Дворец Спорта. Но если честно нам не показывают ничего нового. И очень редко проводят спарринги.

— Если хочешь я могу попробовать договориться с ним на счет тебя, — я достал учебник по математике и положил на край парты.

— Это было бы круто, Ракицкий. Папа бы обалдел от радости.

— Так ты поэтому занимаешься Боевыми Искусствами? Из-за отца?

— Он меня записал еще в лет пять. Так я прониклась любовью к тому, чтобы размять кулаки. Когда в сентябре начались занятия по Боевым Искусствам в школе я поняла, что почти все знаю. Девочки-семиклассницы, зажимающие меня в туалете из-за тебя, уже ощутили уровень. Но в кружок к Романову хотят попасть многие мои знакомые. Я в том числе.

— Тогда договорились. На следующей тренировке я спрошу про тебя…

— Костя!

К нам подлетел Яблоньский и бросил рюкзак на свой стол. Затем выгнал Баконского со своего места и сел лицом к ко мне.

— Что я тебе говорил, а? — запричитал он.

— Ты чего? — я наклонился ближе к аристократу.

Всеволод схватил кольцо, висящее у меня на шее, и сорвал его.

— Два часа назад тебя исключили из клана, Костя! — прошипел он так, чтобы никто, кроме Клаус не услышал. — Парфенов на традиционном собрании в начале недели показал всем дело твоей матери. Так как она связана…

— Не надо, — я остановил Яблоньского. — Я знаю, что это за дело. И откуда оно у Парфенова.

— Черт! — Всеволод стукнул по столу. — Я говорил, что нам надо придумать, как вернуть мне власть! Говорил, что нельзя ждать. Я бы смог тебя защитить! И что теперь?

Я уже смутно слышал, что говорит электроник. Потому что знал — исключение из клана это только начало. Папка с делом матери попала к Александру Николаевичу от того, кто жаждет упечь меня на Казачью Заставу. Стало быть, сделка именно в этом. Отправить меня на север. Закрыть дело темного для одного и отомстить за сына — для второго.

— Эй! Смотрите! — заорал Баконский, которого выгнали с места, стоящий у окна. — Смотрите сколько тачек приехало. Это целый клан!

— Электроники? — спросила Клаус.

— Да, — ответил я. — Это за мной.

Глава 24

Закон и порядок

— Костя!

В кабинет на урок Хиромантии, который должен вот-вот начаться, прихрамывая на одну ногу и стуча тростью по полу, входит глава лицея. Однако Глеб Ростиславович спешит вовсе не на занятие. Он берет меня за руку и уводит за собой. Мы идем по длинному школьному коридору.

— Аристократы приехали по мою душу? — спрашиваю я, понимая, что директор в курсе дела.

Он останавливается возле своего кабинета и берет меня за плечи.

— Главам всех городских кланов сегодня с утра пришли письма от Парфенова, — задыхаясь говорит он.

— Чего? — хмурюсь я.

— Он написал, что твоя мама стала жертвой Санитара. И похищения детей были осуществлены ее руками, хоть и спланированы не ей.

— Ну. Это же говорит о том, что она ни в чем не виновата.

— Потом он пишет, что именно ты снял с матери гипноз. И вместо того, чтобы заявить в милицию, позволил ей сбежать, а детям, запертым в подвале, умереть. Понимаешь?