Колодец и бабочка

– Она общалась и с Габричевским, и с другими членами «Тук-тука», – возразил Макар. – И сбежала она, как вы прекрасно знаете, не без причины. Бросила клиентов, не предупредила помощницу… Это как, по-вашему, называется?

– Потенциальная сто пятая, – пробасил Сергей. – Умышленное причинение смерти другому человеку, от шести до пятнадцати лет.

Эльза воззрилась на него:

– Ты же шутишь, да? Она никого не убивала!

– А сбежала потому, что захотела развеяться, – согласился Макар. – Вы понимаете, Эльза, что если вина Олеси будет доказана, – а ее неизбежно на чем-нибудь поймают, не настолько она умна, – то есть шанс, что вас привлекут за соучастие? Конечно, для этого нужно будет доказать, что, помогая ей скрыться, вы знали, что спасаете убийцу. Но наш суд, самый гуманный суд в мире…

Закончить ему не удалось. Эльза стукнула маленьким кулачком по столу:

– Ну все, хватит! Я только одного не могу понять: вы действительно верите в эту чушь или стараетесь убедить меня, чтобы я испугалась и все вам выложила? – Она отпила латте и рявкнула на официанта: – Я сказала, на миндальном молоке, а не на овсяном! Заберите и переделайте.

Бабкин, узнавший о существовании миндального молока пять минут назад, мысленно закатил глаза.

– Ну, факты таковы, – рассудительно сказал Макар. – Габричевский убит, Олеся исчезла, а ваша роль в этом деле выглядит довольно неприглядной. Это ведь вы отправили Габричевского к Олесе? Она платила вам процент за подгон клиентов?

– Вы, оказывается, типичные твердолобые мужланы! – вспылила Эльза.

Бабкин подумал, что ругается она довольно интеллигентно. Похоже, прав был Макар, сказавший, что перед ними девочка из хорошей семьи, росшая, вероятнее всего, без матери, зато в окружении обожающих ее родственников мужского пола.

– Тогда объясните, где мы ошибаемся, – проникновенно попросил Илюшин, разом отбрасывая антипатию и прицельно излучая тепло.

Он с надеждой смотрел на Эльзу. Бабкин скептически покачал головой, давая понять, что не верит во вторые шансы и наивность Илюшина считает глупостью.

– Да, это я посоветовала Илье обратиться к Олесе, – с силой сказала Эльза. – Всего лишь забавный эксперимент, и не более. Мне хотелось повеселиться и заодно сделать Олесе приятное. Илья считал себя самым умным, высмеивал чужие убеждения, а сам при этом верил в добрую половину всех теорий заговора и живых экстрасенсов! Невостребованность у женщин была его слабым местом, и он готов был платить деньги, чтобы прокачать этот скилл с помощью притирок, мазей и заговоров, ну или что там творила с ним Олеся… Разве это не забавно? – Она с вызовом оглядела сыщиков. – Я напишу книгу о том, что житель большого города, весь такой из себя продвинутый, читающий по утрам аналитику и сортирующий мусор в борьбе за экологию, в глубине души остается той же деревенщиной, которой был его прадед, веривший, что черная кошка приносит беду, и не позволявший жене посещать церковь во время месячных.

– Такой рассказ уже написан, – извиняющимся тоном сказал Илюшин. – О. Генри, «Развлечения современной деревни».

– Но герой рассказа – фермер, которому в окружении всех его прогрессивных идей все равно очень скучно, – возразила Эльза. – Илье скучно не было. Он считал себя чрезвычайно современным. Я аккуратно обмолвилась, что моя знакомая получила наследственные способности от бабки-ведуньи и может приворожить кого угодно, – и Илья не отлипал от меня до конца вечера. Я напустила таинственности и провела несколько веселых часов, наблюдая, как он тщится изобразить равнодушие. А сам трясся от открывающихся возможностей!

– Умно! – одобрил Бабкин. – Очень умно! Сначала влюбить его в себя по уши, потом пообещать избавление и своими руками загнать в капкан к подружайке…

– Олеся мне не подружайка, – сказала Эльза, надменно глядя на него. – Мы знакомы довольно давно, но это просто приятельство. Она не рассказывала мне, о чем Габричевский с ней говорил, Олеся умеет держать язык за зубами. И вообще, мы с ней даже не виделись последние полгода. Когда позавчера она позвонила и попросила ей помочь, я была очень удивлена. Но мне нетрудно оказать ей небольшую услугу. Теперь и она будет мне полезна при случае. Видите – чистый взаимозачет и ничего больше.

– Куда вы ее отвезли?

– На Ленинградский вокзал. Мы ни о чем не говорили по дороге, – заверила Эльза. – На прощание Олеся бросила три слова: «Спасибо, береги себя». И все!

– И ты ее не расспрашивала? – скептически поинтересовался Бабкин. – Из женского-то любопытства!

Эльза смерила его коротким взглядом.