Колодцы предков

– Ну, не знаю. У меня все перемешалось. Это по датски, но я знаю, что на таких ставить не стоит.

– Хорошо, ставим на этого, без зада…

– Кроме того, он был не жёлтый, а зелёный. Это кажется другой забег…

Жёлтые камзолы больше не появлялись. Тереза опять заглянула в программку. Единственное, что она могла понять самостоятельно, это имена коней. Она немедленно определила фаворита.

– Эриния, – решилась она. – Это именно то, что меня переполняет, когда я думаю про этого чёртова Капусту. Я хочу поставить на Эринию.

– Замечательно, – меня переполняет то же самое. Эриния это шестёрка. Ставим на порядок. Пять-шесть и наоборот шесть-пять. Пани Иоанна говорила, что всегда надо играть наоборот, у меня здесь записано.

Выбрав коней таким своеобразным методом, они ассигновали по пять франков, и Михал отправился ставить на порядок. По дороге он наткнулся на кассу с надписью TIERCE и вспомнил, что это комбинация, по которой можно выиграть больше всего. Он заколебался, посмотрел в свои заметки, удостоверился, что речь идёт о выборе трех первых коней, после чего получил в кассе информацию, что дело касается четвёртого забега. Направившись к Терезе, чтобы выбрать этих трех коней, он услышал по радио сообщение о начинающемся представлении и бросился к кассе ставить на порядок. Он выбрал ту, у которой болталось меньше всего людей, не посмотрел на надпись над ней, бросил свои две пятифранковки, крикнул: «пять-шесть», получил билет и помчался на трибуну. Только опустившись на скамейку рядом с Терезой, он осознал что сделал. Он потратил десять франков вместо пяти, и как идиот сыграл пять-шесть, вместо шесть-пять…

Он уже хотел признаться Терезе, что свалял дурака, но не успел. Кони приблизились к трибуне. Тереза, как и Михал, вдруг забеспокоилась – с цветами было что-то не в порядке. Забег должен был быть жёлтым, но наездники на тележках были одеты во все цвета радуги, а на некоторых были даже полосатые камзолы. Под номером пять шёл абсолютно другой конь. Михал решил поинтересоваться у соседних игроков и тогда оказалось, что важна одежда не всадника, а коня. Точнее, номера помещены были на жёлтом фоне…

Ещё до того как после представления, кони перешли на старт, на другую сторону арены, Тереза и Михал все поняли. Потеря десяти франков была неотвратимой. Тереза безнадёжно махнула на них рукой. Конь в жёлтом камзоле, номер которого помещался на чёрном фоне, участвовал в четвёртом забеге, то есть один терцовый фаворит у них уже был, надо было выбрать ещё двух. Михал открыл программку, Тереза показала пальцем на большое табло посреди поля:

– Что это, – забеспокоилась она. – Может, это важно? Оно мигает.

– Сейчас я вам скажу, – ответил Михал, закрывая программку и открывая блокнот. – Сейчас… Не могу найти… Ага, табло посередине… Там находятся номера коней, а цифры рядом показывают, как они играют, то есть сколько будут платить, если он выиграет…

Он посмотрел на табло и замолчал.

– Девятьсот девяносто девять, – прочитала Тереза. – Рядом с пятёркой. А рядом с шестёркой – девятьсот девяносто восемь. Что это значит?

Михал некоторое время молчал.

– Значит, что на них никто не ставил, – наконец сказал он ослабшим голосом. – Три девятки означают больше тысячи. Заплатят больше тысячи…

– Когда заплатят?

– Когда выиграет пятёрка…

Таблица моргнула, и рядом с шестёркой появилась цифра 960. Тереза несколько секунд присматривалась.

– Хорошеньких мы коней выбрали, – ехидно заметила она. – Больше девятисот только у этих двух. Это действительно значит, что пятёрку с шестёркой играем только мы?

– Боюсь, что да…

Они сидели всматриваясь в табло, даже не обратив внимания на то, что забег начался. Только по нарастающему топоту копыт они заметили приближающихся коней, которые пронеслись мимо трибун и помчались дальше.

– Ну и что? – озабоченно спросила Тереза.

– Не знаю, беспокойно ответил Михал. – Бегут. Кажется, это ещё не конец.

Кони завершали второй круг. По трибунам пронёсся глухой рёв. Ни Михал ни Тереза были не в состоянии определить, что происходит в этой топочущей куче, одни лошади оставались сзади, другие вырывались вперёд. Рычание на трибунах становилось все громче, громкоговоритель тоже не молчал. Кони вышли из последнего виража и теперь приближались к трибунам.

– Пятёрка!!! – заорал Михал и сорвался с места. – Пятёрка бежит!!!..

Разволновавшаяся Тереза тоже вскочила. Их пятёрка шла первой, далеко впереди, за ней, стуча копытами, неслась большая группа коней. Толпа рычала так, что полностью заглушала крики из громкоговорителя. Кони миновали черту, динамик замолчал, а толпа продолжала шуметь. Тереза и Михал неподвижно застыли, всматриваясь в замедляющую бег массу коней и тележек. Ослабевший от волнения Михал рухнул на скамейку. Тереза посмотрела на него:

– Ну и что? – безрадостно спросила она. – Что выиграло?

– Понятия не имею. Кажется, пятёрка. Сейчас объявят. Боже мой, какая прекрасная вещь, эти скачки! Теперь я понимаю, что значит, когда топот копыт хватает за сердце…

Тереза сочувственно посмотрела на сообщника и тоже уселась.