Колокол смерти

– Ну да, если ничего не можешь сделать, держись подальше – вот мой девиз, – сказал привратник.

– Это не только ваш, это многих девиз, – заверил его Крук. – Да, между прочим, что там насчет писем? Я имею в виду корреспонденцию мистера Фэра.

– Он велел мне пересылать ее по домашнему адресу, там знают, как ею распорядиться.

– А он где живет?

– Знаете, есть такие квартиры, с обслуживанием, как в гостинице, где все к вашим услугам, и вы, я бы сказал, к услугам всех. На первом этаже – сплошные магазины и ребята в форменной одежде, такие услужливые, что душ не примешь без того, чтобы кто-нибудь из них не стоял рядом и мыла не подавал.

– Тут такое дело, – сказал Крук, записывая интересующий его адрес, – у нас, как я сказал, есть основания полагать, что дела идут не совсем так, как бы им следовало, и мне надо осмотреть помещение этого агентства.

– Вы там ничего не найдете. К тому же откуда мне знать, что…

– Просто поверьте мне на слово, – оборвал его Крук. – А заодно возьмите вот это. – И он подтолкнул в сторону привратника нечто настолько убедительное, что тот сразу понял: все эти кухонные разговоры о честности полицейских иногда находят себе оправдание. Не то чтобы он винил их в чем-то: им платят за то, чтобы они производили аресты, а для этого информацию приходится добывать не только у парадного, но и у черного входа. Да и, как ни крути, почти всегда что-то идет не так, а в случае крупных чаевых гораздо меньше не так, чем без всякого прицепа. Так что он сунул свою добычу в карман, вошел вместе с визитерами в скрипучий лифт и открыл ключом, подходящим ко всем помещениям, дверь в агентство «Мэй-Фэр». Одна из двух комнат представляла собой приемную, которую на самом деле вообще нельзя было назвать комнатой: ничем не примечательная обстановка, колченогий стол, один стул, убогий книжный шкаф и картотека с выдвижными ящичками, скрытая за длинной темно-красной занавеской из саржи рядом с дверью, ведущей в кабинет. От приемной его отделяла покрывшаяся пылью стеклянная перегородка, в которой кто-то проделал небольшую, с неровными краями дыру, аккуратно заклеенную клочком коричневой бумаги.

– Что-то новенькое, – сказал Крук. – Что ж, среднее имя Фентона, надо отдать ему должное, наверняка не Лукулл[16]. И машинке лет десять, не меньше. – Он сунул в каретку лист бумаги и пробежался пальцами по клавишам. – Обычное дело, – пояснил он удивленному привратнику. – Никогда не знаешь, что может впоследствии пригодиться.

Глаза у привратника сделались похожими на глаза собаки из сказки Андерсена, напоминавшие вращающиеся колеса телеги.

– Вы ведь не дело об отравленной ручке[17] имеете в виду, – выдохнул он в страхе, смешанном с восторгом.

– О том, что я имею в виду, пока говорить не время. Ладно, не смею задерживать.

– А вы меня и не задерживаете. Я сейчас вроде никому не нужен.

Крук открыл дверь, и они вошли в соседнюю, значительно более просторную, чем первая, комнату. И обставлена она была побогаче, хотя в целом тоже в спартанском духе. На столе стоял телефонный аппарат, и Крук подумал, что Фентону хватало ума отвечать на звонки самому.

– А что вообще представляет собой этот малый? – бросил он привратнику через плечо.

Тот испуганно посмотрел на Крука.

– Толстенький такой, с большой головой, багровое лицо, кривоватые ноги. Ничего особенного.

– Похоже. – Крук обежал своим острым взглядом не обещающую никаких открытий комнату. В одну из стен был встроен платяной шкаф. Крук открыл его. Пальто, шляпа, костюм, галстук, носки – словом, полный комплект одежды, за вычетом башмаков. Их не было ни тут, ни где-то еще в кабинете.

Крук воздержался от комментариев – он говорил только тогда, когда ему нечего было сказать. Потом захлопнул дверь шкафа, огляделся, не видно ли где писем, и, не обнаружив таковых, произнес:

– Ничего. Раздевалки нет? – Вопрос был адресован привратнику.

– Есть, в конце коридора. Общая, одна на весь этаж.

Раздевалка оказалась грязноватой комнаткой с облезлой умывальной раковиной и шкафом с фанерной дверью.

– Н-да, это же надо так до края дойти, чтобы с таким убожеством мириться, – с присущей ему прямотой заметил Крук.

На обратном пути они столкнулись с черноусым человечком в потертом дождевике, только что выскользнувшим из двери, на которой было написано «Туалет». Он бросил на всю троицу боязливый, загнанный взгляд и поспешил к лестнице.

– Ну вот, а я что говорил? – вздохнул Крук. – Вот для таких, как он, такие хибары и существуют.

– Надеюсь, полиция к этому придираться не будет, дело не заведет? – пролепетал привратник, нервно переступая с ноги на ногу.

– А что, вам есть что скрывать? – резко бросил Крук.

– Как это скрывать? – с обидой переспросил привратник. – Разумеется, нет.

– В таком случае, чего вы боитесь? Разве вы не знаете, что невиновному бояться нечего? – Последние слова Крук произнес, словно студент Театральной академии, подражающий Саре Бернар в роли Гамлета.

– Вы смеетесь надо мной, – жалобно проговорил привратник.

– Взгляните напоследок на это, – сказал Крук, кладя на стол фотографию Гуверолицего в рамке. – Узнаете этого малого?