Колокола Истории

Момент наступления логического, «микрокапиталистического» уровня невозможности существования коммунизма совпал с моментом его общесистемного внутреннего кризиса. Отсюда столь неожиданная и странная по быстроте смерть коммунизма. Суммация в одной точке двух тенденций развития мировой капиталистической и внутрикоммунистической (о последней здесь нет места говорить [3]

*)) стала тем «двойным ударом», который привел коммунизм к исторически почти мгновенной смерти. Ну что ж, как когда-то желалось в одной комсомольско-коммунистической песне; «Если смерти то мгновенной, если раны небольшой». По части рай коммунизму не везло. Раны всегда были большими, страшными, рваными и кровоточащими. Со смертью вышло лучше: заказывали мгновенную получите.

XXII

Является ли положительный постфункциональный, «постсоциалистический капитализм» капитализмом? Да, это все еще капитализм. Но, думаю, умирающий. Умирающий не потому, что загнивающий и т. д. А потому, что реализовал, исчерпал свою социогенетическую программу, решил основное противоречие, поддерживавшее его ось. Антично-рабовладельческая система без рабов и рабовладельцев, но с массой колонов и свободной бедноты — это, безусловно, решение основного противоречия антично-рабовладельческого общества. Но это уже общество почти не рабовладельческое. Это, в лучшем случае, умирающее рабовладельческое общество. То же самое можно сказать и о феодализме без крепостных XIVXV вв. То же о капитализме на рубеже XXXXI вв.

В течение четырех столетий развитие капиталистической системы определялось противоречием между субстанцией и функцией, из которого вытекали все остальные противоречия: класс против класса; класс против государства; государство против гражданского общества внутри страны и против других государств в мире; капитализм против коммунизма; ядро (центр) против периферии и т. д. Вся история и все развитие капитализма есть история попыток найти решение своего главного противоречия, укротить его. Эти попытки и были стимулами развития капитализма. Настойчивость этих попыток возрастала по мере роста остроты самого противоречия, время от времени приводя к кризисам, войнам и революциям кризису Старого Порядка в последней трети XVIII в., кризису «субстанционального капитализма» («цивилизации XIX в.») в конце XIX начале XX в. и кризису «функционального капитализма» в последней четверти XX (и, по-видимому, самого начала XXI) в.

Вся история капитализма по сути есть история его десубстанциализации, функционализации, истончения, утончения. За Кольцо Всевластия над миром надо платить. Как платили за обладание Кольцом Всевластия истончением, исчезновением плоти назгулы из толкиеновского «Властелина колец». Но в определенный момент процесс функционализации производства достигает точки возврата (она же точка невозвращения). Я думаю, НТР именно такая точка. После нее возвращаться уже некуда и незачем. Да и невозможно поэтому хронологическая черта НТР представляется мне чем-то похожим на линию шварцшильдовского радиуса «черных дыр», после пересечения которой вернуться в «свою» Вселенную уже невозможно. Можно лишь вынырнуть в чужую, новую Вселенную будущего. Или сгинуть в «черной дыре» времени, провалиться в ничто. Если иметь в виду историю то в историческое ничто, в бездонный Колодец Времени.

Уже говорилось о том, что максимальной остроты, своего наивысшего уровня противоречие между субстанцией и функцией достигает в период зрелого промышленного капитализма, при субстанциональном капитализме. Тогда рушится его тело. Чрезвычайные обстоятельства порождают чрезвычайные решения и их побочные продукты: диктатуры разной степени жесткости коммунизм, фашизм, организованная преступность, основанные на примате функции, т. е. духа и воли в непроизводственной сфере. Сила духа и воля поддерживают тело. И эта «властно-организационная йога» длится 70 лет. А затем тело находит другое решение истончается до духа, устраняет свое противоречие с духом, который, в свою очередь, становится телесным. Именно НТР стала звонарем Истории XX в. Именно она и ударила в колокола.