Колокола тревог

Если он будет двоедушничать в попытке сохранить существо старой системы, политическая и экономическая ситуация лишь ухудшится, и чем дольше это будет продолжаться, тем больше вероятность, что нынешняя политическая система будет внезапно сметена.

Последние заявления и действия Горбачева наводят на мысль, что он отчаянно стремится удержать власть, и если уступит дорогу другим добровольно, то в высшей степени неохотно.

Он и его советники, судя по всему, всячески преуменьшают остроту стоящих перед ним проблем и он, возможно, все еще полагает, что сможет вскоре повернуть ход событий на 180 градусов. Не исключено, однако, что по мере дальнейшего разочарования от неудач, Горбачев добровольно уйдет, убедившись, что его позиции непоправимо ослабли.

Собеседники, видевшиеся с ним все эти последние годы, находят его все более обескураженным и упавшим духом, и, возможно, он начинает терять политическую волю. Продолжающиеся проблемы со здоровьем также могут повлиять на его выбор в пользу отставки.

Те шаги, которые Горбачеву надо предпринять для превращения апрельского соглашения в работающий документ — анафема для большинства традиционалистов. Помнящие о судьбе своих коллег в Восточной Европе — о казни Чаушеску в Румынии, процессе над Живковым в Болгарии и подобной же перспективе для Хонекксра, не вывези его тайно советские представители, — они, вне всякого сомнения, осознают глубину ненависти к КПСС и КГБ в СССР, и ряд из них в частном порядке давали понять, что боятся за свою жизнь.

Хотя они желают возврата к жестко централизованной системе, по крайней мере, часть их — в особенности те, кто достиг предпенсионного возраста, — возможно, они готовы были бы договориться о таком решении вопроса, которое защитило бы их жизни и пенсии.

Традиционалисты, доминирующие ныне в верхнем эшелоне власти, пытались добиться от Горбачева, чтобы он шагал в ногу с ними в наиболее критических для них вопросах. Имея в его лице президента, активно или молчаливо проводящего ползучее наступление на демократию, они избегают риска, которым чревата открытая схватка за власть. Между Горбачевым и его союзниками-традиционалистами не было и нет никакой любви, и они все еще способны попытаться сбросить его, если решат, что он продает их интересы республикам.

При всей общности целей традиционалисты расколоты в критическом вопросе об использовании в широком масштабе силы для достижения этих целей, и многие из них разделяют отвращение Горбачева к массовому насилию и пролитию крови.

В результате изменений в верхушке советского руководства в течение последних месяцев традиционалисты заполучили в свои руки все ключевые посты в силовых и карательных органах.

Первостепенной целью для большинства плюралистов является не смещение Горбачева, а переход власти к республикам. В остальном, однако, многие из них преследуют принципиально различные цели. Лидеры России, которые будут играть ключевую роль в формировании новой политической системы, хотят иметь слабый центр и смещение власти в республики на манер Европейского Союза при ведущей роли России.

Среднеазиатские лидеры предпочитают более сильный центр, который позволял бы их республикам и дальше получать субсидии от более богатых регионов. Большинство российских и украинских реформистов искренне привержены целям демократии, но в Грузии и Средней Азии коммунистический тоталитаризм уже сменяется местными разновидностями авторитаризма.

В ходе последних шахтерских забастовок советские рабочие предстали как мощная независимая политическая сила, толкающая страну в направлении демократии. Правда, у них слабые связи с только что возникшими политическими партиями и многие больше не доверяют Ельцину из-за его сотрудничества с Горбачевым. Советские рабочие становятся все неспокойней, и, как показала волна стачек солидарности с шахтерами, волнения могут быстро распространиться по всей стране.

Хотя эти стачки прекращены совместными усилиями Ельцина и центра, их обещания едва ли будут выполнены. Это лишь еще больше усугубит растущее отчуждение и подхлестнет возмущение рабочих, увеличивая вероятность того, что следующий забастовок парализует страну и породит политический кризис.

За исключением Ельцина, среди реформаторов нет ни одной фигуры, способной сегодня взять на себя роль масштабного лидера. Деятели наподобие Шеварднадзе и Яковлева слишком тесно связаны с Горбачевым, хотя и могут еще сыграть заметную роль, если возникнет спрос на компромиссные кандидатуры на руководящие посты — приемлемые как для реформаторов, так и для традиционалистов. Если верх возьмут реформаторы, ключевыми игроками станут республиканские руководители: