Колокольчики судьбы

“Наверное, Казбек наябедничал,” – вздохнула девушка, не вспомнив за собой никаких других провинностей, и потянула дверь на себя.

Массивное дерево плавно, без малейшего скрипа, отъехало в сторону, открывая взору роскошную приемную с дубовыми панелями и огромным полированным столом секретарши Полины Петровны. Самой Полины Петровны, или ПеПе, как ее за глаза называли в институте – вялого, вечно сонного создания неопределенного возраста – в приемной не наблюдалось.

Катя проскользнула внутрь, тихонько подошла к следующей двери и прислушалась. Из кабинета не доносилось ни звука.

"Еще бы,” – усмехнулась про себя девушка.

Несмотря на классический антураж храма науки – с протертыми паркетными полами и обитыми дермантином дверьми – в отделке лаборатории использовались самые современные материалы: от звукопоглощающих панелей до световых пластин, работающих на солнечной энергии. Обычные с виду окна были снабжены встроенными приборами регулирования освещенности и контактной сигнализацией, а незаметная система вентиляции обеспечивала здание чистым фильтрованным воздухом комфортной температуры.

Этот сверхсекретный проект шагал в ногу со временем, иногда даже обгоняя его, хотя изучал прямо противоположную его сторону – прошлое. Лаборатория, куда Катю недавно зачислили на должность чейзера, специалиста по прыжкам в прошлое, работала над проблемой перемещения во времени через систему зеркальных тоннелей, изучая темные моменты истории и противодействуя попыткам изменения этой самой истории, которые время от времени предпринимали отдельные зловредные личности.

Судьба распорядилась таким образом, что невероятная цепь событий выдернула Катарину Владимировну Ларионову двадцати девяти лет от роду, из обычной жизни, и теперь она с увлечением погрузилась в изучение истории, химии, физики, приемам рукопашного боя и самогипнозу, и еще многим полезным и бесполезным вещам, которые обязан знать каждый квалифицированный чейзер – человек, умеющий проникать в прошлое и благополучно возвращаться назад, не нарушив при этом ход истории.

– Бурдыщщ! – неожиданно раздалось сзади нечто среднее между чихом и кашлем.

Катя испуганно отпрянула от двери и обернулась, но вошедшая секретарша даже не посмотрела в ее сторону. Она медленно прошла к своему столу и бессильно уронила себя в кресло. Вечно сонные глаза ПеПе сегодня были красными и слезящимися, у опухшего носа она держала скомканный платок, а все лицо ее выражало безмерную скорбь и жалость к себе.

– Простуда? – посочувствовала ей девушка.

– Аллергия, – высокомерно прогундосила ПеПе, давая понять, что простуда – это нечто низменное, а ее болезнь имеет как минимум аристократические корни.

– На что? – невольно удивилась Катя, втягивая носом стерильный воздух приемной.

Секретарша смерила ее недовольным взглядом, но снизошла до ответа:

– На кота!

Видя как девушка изумленно озирается по сторонам в поисках животного, она сочла нужным пояснить:

– Кот дома, но шерсть его повсюду – на моей сумке, кофте и даже носовом платке.

После этого она повернулась к компьютеру и начала стучать по клавиатуре одним пальцем, вводя пароль. Катя ясно видела, что ПеПе не была расположена продолжать разговор, но не удержалась от вопроса:

– А зачем вы его держите, если у вас аллергия?

– Зачем? – задумчиво повторила женщина. – А действительно, зачем?

В ее голосе послышалось нарастающее раздражение, лицо из жалобного стало злобным.

– А затем! – процедила она сквозь зубы, после минутной паузы, глядя куда-то перед собой. – Что замуж за него я все равно выйду, понятно?

Она схватила одиноко торчащую из принтера бумажку, сунула ее в дырокол и с размаху врезала по нему, как каратист по стопке кирпичей. Все, что стояло на столе, дружно  подпрыгнуло.

"Замуж за кота?" – изумленно распахнула глаза Катя. Она в первый раз видела столь бурные проявления чувств у всегда флегматичной секретарши.

– Мерзкое животное! – прошептала ПеПе, глубоко погруженная в себя.

Она обнаружила, что сделала дырки не с той стороны, сморщилась от досады, перевернула документ и шарахнула по дыроколу еще раз. Движения ее были дергаными, бумажка согнулась, и новые дырки появились почти в середине листа. Лицо секретарши позеленело от злости. Она хотела еще что-то сказать, но вместо этого снова громко чихнула.

– Вы знаете, сейчас есть много средств от аллергии на животных, – участливо предложила Катя.

– Не помогает, – мрачно пробулькала ПеПе сквозь слезы и сопли.

С ожесточением расправляя бумажку она оторвала ее нижний угол.

– Уже четвертое лекарство пробую, а у меня от них то сыпь, то тошнота, то расстройство желудка.

Бац! Измятый листок снова получил сокрушительный удар дыроколом.

– Еще кастрировать можно. Говорят, помогает, – добавила Катя, опасливо наблюдая за энергичными движениями рук секретарши.

– Кастрировать?

ПеПе медленно подняла на девушку прищуренный взгляд. В ее опухших глазах появился нехороший блеск.

– Я бы их обоих кастрировала! – прошипела она и – бац! – продырявила бумажку в очередном малоподходящем месте.

– Обоих? – не поняла девушка.

Губы разъяренной ПеПе сжались в узкую полоску.