«Колонист»

– Вам не кажется это произволом? – приподнял я правую бровь. Долго тренировался перед зеркалом, пока не начало получаться идеально.

– Не кажется. У меня посевная на носу, люди нужны.

– А мне какое дело до вашей посевной? – с искренним недоумением поинтересовался я. – Это ваши проблемы, а не мои.

– Ну уж нет, это дело всего села. Нам партия поручила вырастить урожай в полтора раза выше нормы, и мы это сделаем.

– И как вам чувствовать себя местным феодалом? Рабовладельцем?

– Ах ты?! – вскочил на ноги председатель, злой как чёрт, аж лицо покраснело, я же продолжил:

– Ну забрали вы эти бумажки, и что? Уеду столицу и получу новые. Поплачусь, что меня в поезде обокрали, сдам экзамены в школе, и всё получу.

– Покинешь село, оформлю дело за нарушение паспортного контроля. По первости штраф, а потом срок, – сказал участковый.

– Ясно, уговорили, остаюсь.

Участковый несколько секунд пристально меня разглядывал, ему явно не понравился мой изменившийся взгляд. Я действительно не хотел доводить дело до крайностей, но, если уж вынудили, сомнений у меня нет и не будет. Те, не прощаясь, ушли, а я, посмотрев на подавленных родственников, разве что мать с трудом скрывала радость, что сын никуда не едет, даже жаль её расстраивать, спросил:

– Кормить меня будут?

Поев, я занялся делами, проверил, как там в бочке рыбный засол, достал с десяток и стал замачивать в ведре, придавив рыбу тяжёлым грузом. Перед отъездом развешу на чердаке, чтобы сестрицы, большие любительницы вяленой рыбы, но до меня им далеко, порадовались. А сам, как стемнело, побежал к одной из своих любовниц. Ну да, у меня три постоянных и две временные, когда как, когда захотят, зовут намёками. Посещаю по ночам, это моё время. Эти пять все из тех, кто и раньше с дурачком секс мутил, а тут просто помогал женщинам, природа-то требует, ну нет у них мужиков. И старался не компрометировать их. Так что, закончив, если что, та подтвердит, что я у неё был, только если вынудят, а сам пробежался по делам. А пока шёл и обдумывал свою ночную жизнь. Девчат в селе было множество, но ни одна не заинтересовалась Юркой-дурачком; официальной девушки у меня своей не было, прозвище у меня осталось, как мне пояснили во время откровенного разговора. Может, разум ко мне и вернулся, даже сверхразум, раз школу за два года заканчиваю, но память о моей сопливой и слюнявой роже осталась, противно им целоваться со мной и всё такое. Между прочим, такое же предубеждение было и у любовниц. Трахать можно, а вот целовать ни-ни, противно. Только одна, ей по барабану, отводила душеньку. А так я мстительно подсадил других на анальный секс. Любовницы нивелировали все неприятности с женским полом, секса у меня было много, так что наплевать, тем более я знал, что скоро уеду.

Сначала участкового навестил, но его не оказалось дома. Недоумевая, где тот может быть, решил навестить председателя. Тут и обнаружил участкового, в засаде, – он следил за домом, охранял председателя. Ага, понял гад, что я решил сделать, и вот на всякий случай охраняет, мало ли. Времени у меня мало, этой или следующей ночью приду, тот меня правильно просчитал. Вырубив его, взвалил на загривок и, добежав до его дома, положил на землю у калитки. Потом, подняв голову, с силой опустил на верхушку камня, втоптанного в землю, раскроив ему висок. Проверил пульс и довольно кивнул. Готов. А теперь председателем займёмся. Поправив форму у участкового, как будто тот споткнулся и раскроил голову, сам упав, я побежал к дому председателя.

Жил он сейчас один, жена уехала в Киев неделю назад, дочку навестить, которая училась на первом курсе сельскохозяйственного университета. Ту т даже не закрыто было, что и позволило мне проникнуть внутрь, вырубить его так, чтобы не остались следы, и накрыть лицо подушкой. Дождавшись, когда тело перестанет дёргаться, вернул подушку на место, поработал руками по лицу, распрямляя, и положил его левую руку на сердце, а у тумбочки рассыпал по полу таблетки. Тот на сердце часто жалуется, так что никто не удивится смерти от сердечного приступа. Поискав свои документы, нашёл их во внутреннем кармане пиджака на вешалке. Он похоже их и не доставал. Переложив в свой карман, я аккуратно покинул дом. Смерть должна быть естественной, так что обыскивать дом на предмет трофеев не стал, хотя председатель перешёл у меня в стан врагов, а с врагов принято получать трофеи. Я пробежал до своего дома, вскоре разделся и уже спал в своей кровати сном праведника. Совесть меня совсем не мучила. А не за что тут мучить.

Утром, когда все разошлись после завтрака, слухи о смерти участкового уже активно ходили, а вот председателя видимо ещё не нашли, дед вдруг спросил:

– Свидетелей не было?

– Нет, – был мой короткий ответ.

– И как?

– Участковый случайно споткнулся у калитки и разбил голову. Умер сразу. А у председателя сердце остановилось.

– И председатель, значит?

– Конечно. Не люблю работорговцев.

– Как-то ты легко к этому относишься, – пристально меня изучая, сказал дед.