Колонисты

Клыкарь наблюдал за нашими действиями и его взгляд все больше наполнялся ненавистью. Все же убедить его будет сложно. Я ткнул в его сторону пальцем.

— Попробуй с ним договориться, а то он нас будет преследовать до самого дома, а там все же женщины и дети. А мы пока сложим погребальный костер.

Провозились мы до вечера, стаскивая тела всех — и наших оболтусов и Клыкарей. Последним загрузили Буяна, обложили все это хворостом, добавив пару сухих стволов. Клыкарь попросил его развязать и я аккуратно распутал веревки — еще пригодятся. Он не нападал, хотя внутренне я ждал от него такого действия. Зверь подошел к костру, в пламени которого горели его близкие. Он как завороженный смотрел на огонь, следя за искорками, летящими вверх, к темному небу. Наш костер было видно далеко, только наблюдать его могли такие же Клыкари и, вероятно, недоумевали, что же это такое. Мы стояли рядом и смотрели, как наши родичи горят в огне. Шорох сообщил в Городок о результатах расследования, чем немного шокировал Древляну, но тетка сразу же взяла быка за рога, попросила нас проведать еще одну поисковую партию, которая находилась в другом районе и добираться до нее своим ходом мы будем как минимум шестидневку, а то и дольше, но теперь нас никто не торопил.

Мы ушли не прощаясь — Клыкарь остался там, возле костра. Нападать он не напал, но очевидно в его звериной душе остался негативный оттенок от встречи с орками. Ну что ж, поживем увидим. Каково же было наше удивление, когда мы обнаружили его возле нашего лагеря, заходящего со стороны заката. Он появился из лесной чащи, держа в зубах Попрыгунчика. Зорька заметила его еще раньше нас — почувствовала знакомые биотоки. Я приподнялся на спальнике и с интересом посмотрел на зверя, Шорох храпел как ни в чем не бывало, даже не проснулся.

— Он все обдумал. — Повернувшись ко мне, сказала Зорька. Ее глаза по-ведьмачьи блеснули в свете костра. — И просит присоединиться к нашей стае.

— Что, вот так просто?

— Он сравнил нас с некими Общинниками. Сделал похожие выводы.

— Это еще кто?

— Лесные жители. Живут общинами. Горные Клыкари живут семьями обособленно, охотятся только на своей территории, к лесным испытывают некоторую неприязнь, потому что те не живут как предки. Что-то вроде этого. Он потерял всю семью из-за нас, но благодарен за спасение его жизни от разъяренного Буяна. Он понял, что мы легко могли его убить, но умеем прощать. Он хочет научиться, все равно территория его семьи для него потеряна.

— Короче, он хочет присоединиться и в качестве подарка притащил эту тушку?

— Да. — Кивнула моя половина.

— Ну так разделай ее и приготовь мясо. — Зевая, сказал я. — Разбудишь меня когда наступит моя очередь.

— Нахал. — Зорька махнула рукой и Клыкарь осторожно и мягко вошел в лагерь, чуть вздрогнув от всхрапнувшего во сне Шороха.

Глава 15

На окраине системы в области гиперпереходов возникло возмущение ткани пространства. Материя прогнулась, завернулась воронкой, по черноте пошли круги, словно от брошенного в воду камня, звезды в фокусе искривления отплясывали чудовищно безумную ламбаду, прыгая и скача туда-сюда. Наконец эта свистопляска закончилась и из образовавшейся дыры величаво и степенно показался огромный круглый звездолет. При ближайшем рассмотрении он напоминал плоский заглаженный восьмигранник с пирамидальными надстройками и возвышающемся в центре конструкции рубкой управления. По краям были видны светящиеся пленками силового поля ангары, многочисленные орудийные башенки с плазменными пушками и ракетными установками, радарами и антеннами всевозможных форм и размеров. Звездолет закончил выход из гиперпространства и замер, навострив все свои электронные уши, сканируя неизвестную систему.

Операторы в рубке управления, которых на такой большой корабль набралось больше сотни, щелкали кнопками, бубнили в микрофоны, передавая информацию экипажу и техническим службам, которые тут же начали проверку всех узлов и систем корабля — путешествие в гипере было долгим и механизмы судна вполне моли получить повреждения в результате износа. Особенно внимательно трудилась команда в криоотсеке — все же 55.000 колонистов, которые спали сном младенца, могли и не проснуться после перехода. Такие случаи уже бывали и не раз, хотя с того времени аппаратура совершенствовалась.