Кольца анаконды

Чертыхнувшись под нос, Жак выудил револьвер из кармана – свой драгоценный Лефоше сорок первого калибра. Нацелил его на группу впереди и нажал на курок.

Потом еще и еще.

Вспышки огня во тьме. Один, два, три, четыре выстрела, и неизбежная осечка. Вогнав пистолет в карман, Жак повернулся и побежал, увлекая лошадь за собой.

– Да не стой же, идиот! Назад, возвращаемся! Они не смогут последовать за нами через границу. Даже если и последуют, мы от них ускользнем. А потом обойдем их по другой тропе. Путь длиннее, но придем куда надобно.

Оскальзываясь, таща за собой лошадей, они спустились по склону холма и бесследно скрылись в лесу.

Выехавшие в патруль кавалеристы запаниковали. Ни один из них еще не бывал в этих горных краях, а тропа была размечена очень скверно. Пригнув головы от дождя, они даже не заметили, когда капрал прозевал поворот. К тому времени стемнело, и они поняли, что заблудились. Когда же они остановились, чтобы дать лошадям передохнуть, Жан-Луи подошел к капралу, командующему патрулем.

– Марсель, мы заблудились?

– Капрал Дюран; это вы должны были сказать.

– Марсель, я знаю тебя с тех пор, когда ты по ночам мочился под себя. Где мы?

Дюран развел руками, но собеседник не заметил его жеста во тьме.

– Не знаю.

– Тогда мы должны вернуться прежней дорогой. Если мы и дальше так пойдем, кто ведает, куда нас занесет.

После шумной перебранки, прозвищ и оскорблений, ведь все они были родом из одной деревни, решение было принято.

–Если никто не знает лучшей дороги, возвращаемся, – заявил капрал Дюран. – По коням!. Они кружили, натыкаясь во мраке друг на друга, когда началась стрельба. Увидев внезапные вспышки во тьме, ополченцы переполошились окончательно. Кто-то закричал, и паника усугубилась. Они завернули ружья в тряпки, чтобы уберечь от дождя, а доставать их было не время.

– Засада!

– Я ранен! Матерь Божья! Меня подстрелили! Это было уж чересчур. Они бросились удирать вверх по склону, прочь от выстрелов. Капрал Дюран не мог задержать подчиненных и собрать воедино, пока лошади не начали спотыкаться от усталости и не остановились сами. Наконец ему удалось собрать большинство ополченцев, громкими криками в темноте призывая отбившихся в сторону.

– Кого подстрелили?

– В Пьера угодило.

–Пьер, где ты?

– Здесь. Нога. Прям огнем печет.

– Надо перевязать да отвести тебя к доктору. Дождь кончился, и сквозь облака смутно просвечивала луна. Все они были деревенскими жителями, и этого единственного указателя было вполне достаточно, чтобы они нашли дорогу обратно в лагерь. Усталые и напуганные ополченцы съехали с холмов. И всю дорогу их подгоняли душераздирающие стоны Пьера.

– Лейтенант, проснитесь, сэр! Извините, но вы должны проснуться.

Лейтенант Саксби Ательстан не любил, когда его беспокоят. Спал он всегда крепко, и разбудить его было трудновато даже в лучшие времена. А уж в худшие, после вечерней пьянки, стронуть с места почти невозможно. Но придется. Сержант Слит прямо не знал, что делать. Повернув офицера в сидячее положение – одеяло упало на землю, – сержант поднатужился и подвинул лейтенанта так, что ступни его опустились на холодную землю.

–Что… Что такое? – невнятно пролепетал Ательстан, передернулся, проснулся и понял, что произошло. – Убери от меня свои лапы!

Доведенный до отчаяния Слит отступил назад, и слова горохом посыпались из его рта.

– Это они, сэр, патруль канадского ополчения, они вернулись…

– Что ты городишь? Да какое мне, в Гадес они провались, дело до того в подобный час ночи?!

– В них стреляли, лейтенант, стреляли янки. Один ранен.

Теперь Ательстан проснулся окончательно. Натянув сапоги и схватив китель, он выбрался из палатки под хлесткий ливень. В палатке-столовой, сейчас забитой людьми, горел фонарь и стоял неясный гомон. Очень немногие добровольные ополченцы могут изъясняться на ломаном английском, остальные не знают по-английски ни слова. Темные крестьяне, толку от них практически никакого. Протолкнувшись -между ними, лейтенант оказался у стола. Один из этого горе-воинства лежал на столе, нога его была обвязана грязной тряпкой.

– Может быть, кто-нибудь будет добр объяснить мне, что случилось?! – рявкнул Ательстан.

Капрал Дюран выступил вперед и неуклюже отдал честь

– То был мой патруль, сир, который вы приказали, чтоб мы разведали вдоль границы янки. Мы ехали, как вы нам сказали, но очень долго. Погода была очень плохая.

– Меня не интересует ваша биография. Просто расскажите, что нашли.

Мы были на границе, когда это случилось, много янки, они атаковали внезапно, стреляли в нас. Пьер вот ранен. Мы дали отпор, стреляли в них и прогнали их прочь. Они ускакали, мы вернулись сюда.

Вы говорите, были на границе, вы уверены?

– Sans Doute! [8] Мои люди хорошо знают край. Мы были очень близко от границы, когда атака началась

– В пределах Канады?

– Oui. [9]

– И вы не сомневаетесь, что треклятые янки вторглись в страну?

– Ни капельки, сир.

Подойдя к раненому, лейтенант Ательстан сорвал тряпку с его ноги. Тот хрипло застонал. На бедре оказалась поверхностная рваная рана длиной дюйма три.