Кольца анаконды

И началось столпотворение. Крики, вопли, пронзительный свист. Конфедераты без приказа нарушили строй — как и северяне. Они со смехом пожимали друг другу руки и хлопали один другого по плечам. Подобно своим войскам, оба генерала снова обменялись рукопожатием, на сей раз наслаждаясь обоюдным триумфом.

Боже милостивый, подумал Шерман, это может удаться в конце концов, это все–таки может сработать!

Барабаны пробили «равняйсь», и солдаты медленно восстановили строй. Как один, сделали поворот направо и зашагали по пыльной дороге.

На марше

Адмирал Александр Милн отошел ко сну счастливым. Бомбардировка береговых укреплений с моря определенно способствовала захвату последних. Американцы оказали ожесточенное сопротивление, но в конце концов их уничтожили. Благодаря пологому берегу и утихшему прибою выгрузка припасов и артиллерии прошла на диво слаженно. К полуночи шлюпки вернулись с ранеными, вдобавок донесшими весть о победе.

Его обязанности в этой фазе операции исчерпались; развитие достигнутого успеха перешло в другие руки. Герцог Кембриджский — превосходнейший воин, находчивый и опытный полководец. Благодаря успеху десанта и атаки он сможет удержать позицию. А закрепившись на плацдарме, расширит брешь в обороне американцев. Блокада прорвана, и хлопок снова потечет в Англию — в уплату за оружие, импортировать которое Югу станет по средствам. Изрядная часть работы адмирала тут завершена. Усталость истекших будней, напряжение и нехватка сна сказались. Китайская рана снова дала о себе знать, напоминая, что он взвалил на плечи непосильную ношу. Сказав вахтенным, что хочет быть на мостике при первых лучах рассвета, адмирал удалился на отдых.

Казалось, он едва‑едва смежил веки, когда слуга тихонько позвал его. Сев в постели, Милн понемногу прихлебывал кофе, не делая усилий встать, пока чашка не опустеет, и чувствуя непомерную усталость. Только допив кофе, он побрился, оделся и поднялся на верхнюю палубу. Темный свод небес был усыпан звездами, и лишь восток едва заметно посерел. Капитан Роланд, находившийся на мостике, встретил его официальным приветствием.

— За ночь шторм стих, сэр. Предстоит чудесный день.

— С берега дальнейших рапортов не поступало?

— Была контратака, но ее отбили. Генерал Буллерс доносит, что одержана окончательная победа.

— Что полевые пушки и провизия?

— На берегу, сэр. Как только рассветет, их доставят на укрепления.

— Весьма удовлетворительный бой, воистину удовлетворительный.

Однако вскоре адмиралу пришлось глубоко раскаяться в собственных словах. Как только утренняя дымка рассеялась, его охватил ужас, нараставший с каждой минутой. Берег, где проходила высадка, открытый морю справа, оказался куда обширнее, чем казалось вчера, во время дождя и тумана. Фактически говоря, слева береговая линия не обрывалась, а изгибалась обратно, к гавани. Милн поднес подзорную трубу к глазу и при разгорающемся свете зари увидел, что за мысом блестит лагуна. Охнув, капитан Роланд вслух высказал опасения, в справедливости которых адмирал уже не сомневался.

— Это не остров Дир… И вообще не остров. Это берег! Неужто мы допустили ошибку?..

До их слуха докатился отдаленный рокот артиллерийской стрельбы, и оба направили подзорные трубы в ту сторону. К ним приближался корабль — шлюп, стоявший на восточном фланге, сейчас несся к флагману на всех парусах.

А следом, изрыгая клубящиеся облака дыма, мчался корабль преследователей.

— Бить полный сбор! — приказал капитан. — Поднять пары! Мне нужен полный ход.

«Воитель» изготовил пушки, поднял паруса и только‑только тронулся с места, когда шлюп обогнул его с кормы и спустил паруса, оказавшись под защитой броненосца. Преследователь тоже замедлил ход и сделал поворот оверштаг, по вполне очевидным причинам не желая сталкиваться с неуязвимым «Воителем» и его пушками. Как только корабль повернулся кормой, ветер подхватил и расправил флаг. Настолько близко, что даже подзорная труба не понадобилась.

Звезды и полосы. Американский флаг.

— Передайте на «Яву» и «Саутгемптон», — распорядился адмирал. — Вижу противника. Преследовать и захватить. Или уничтожить.

Капитан английского шлюпа при первой же возможности спустил лодку и лично прибыл доложить обстановку. Поднявшись на палубу, он отсалютовал.

— Докладывайте, — сухо бросил адмирал, заранее страшась ответа.

— На рассвете, сэр, мы увидели остров и корабль на якоре невдалеке от берега. Подошли достаточно близко, чтобы разглядеть там укрепленные позиции. Янки открыли огонь, как только разглядели наш флаг. Затем военный корабль поднял якорь и погнался за нами. Я сверился с картой, сэр, и, по‑моему… — Голос его стих до шепота и оборвался. Капитан кашлянул, будто поперхнувшись словами.

— Выкладывайте, — буркнул адмирал.

Мертвенно бледный, несмотря на загар, офицер с большим трудом проговорил: