Кольцевой разлом

     - Такая прорва комнат, и везде что-то надо разместить. Ну спальня, ну ванная, ну то да се... Одного этажа вполне хватит". Один из переодетых бандитов направился к дому по асфальтированной дорожке, и капитана разобрал смех: о чем человек думает, когда вот-вот его будут убивать! "Ну надо же о чем-то думать, а то останется просто валить в штаны",- сам себе возразил капитан. Несмотря на размах построек, участок производил унылое впечатление своей полной наготой, если не считать довольно ухоженной травки: ни деревца, ни кустика, один кирпич. Должно быть, загородный дворец строился на века, однако создавалось впечатление, словно его обитатели вскоре собираются сняться с места. "Надолго обосновались,- со злобой подумал Ищенко. - Ну ничего, сколько веревочке ни виться..."

   Ищенко увидел, как дверь особняка открылась, и на крыльце под узорчатым медным навесом появился седой человек в белой сорочке, поверх которой был надет красный шерстяной жилет. За ним следовал переодетый бандит и двое устрашающего вида охранников в штатском. Хозяин особняка спустился по ступенькам на дорожку, остановился и поднял руку. Один из громил в штатском тут же вложил ему в руку сигару, второй щелкнул зажигалкой. Ищенко не смог сдержать смеха при виде такого дешевого понта. Стоявший рядом бандит в милицейской форме зашипел:

  - Смеешься, мент? Тебе плакать надо, прощенья просить!

  - Дурак ты,- огрызнулся Ищенко. - Как бы тебе за эту мою поездку не пришлось у меня в ногах валяться.

   У капитана оставалась надежда, что бандиты не захотят идти на конфликт с неизвестной мощной группировкой. Спасти его могло только спокойное и даже отчасти вызывающее поведение, за которым бандиты должны были почувствовать силу. Однако надежды капитана увяли, когда владелец особняка подошел поближе. Ищенко узнал знаменитого вора в законе по прозвищу "Архангел", известного как ярый защитник воровских понятий и борец с "беспределом". Жестокость Архангела также была   общеизвестна, и капитан понял, что дела его плохи. "Обидно,- подумал он,- ведь в последний раз шел на ту квартиру. Один бы день выиграть, и все, ищи-свищи. Эх, Лена, Лена..." Однако капитан не питал злобы на жену: он тут же подумал о том, что она поступила так из-за дочки. "В общем-то все правильно,- решил капитан,- что она могла сделать..." Тем временем перед его носом остановились ноги в идеально отутюженных черных шерстяных брюках и в дорогих лакированных штиблетах вишневого цвета. Низкий голос презрительным тоном пророкотал:

  - Ну что, мент, допрыгался? Или ты теперь уже не мент, а налетчик отмороженный... Сам говорить не будешь, конечно?

  - Конечно,- ухмыльнулся Ищенко.

  - Ну как же, ты упертый, слыхал, слыхал... Только ведь все равно заговоришь,- заставим. Так чего время терять?- сказал Архангел.

  - Слышь, Архангел, брось ты это дело,- предложил Ищенко. - По-хорошему тебе говорю: не знаешь ты, с кем связался. Потом жалеть будешь.

  - Ты кого пугаешь, мусор?- вкрадчиво произнес Архангел и поставил подошву лакированного ботинка на лицо капитана. - Ты кого пугаешь, сучонок?- повторил он, и в его голосе явно послышалась истерическая нотка. - Ты что, не знаешь меня? Я таких беспредельщиков тьму видел, и все у меня в ногах валялись, ботинки мне лизали!