Кольцо для девушки с петардой

— Я тут попробовал поискать информацию по лампам, — Владимир закурил и помахал руками, разгоняя дым. — Ничего примечательного, если не считать одной ссылки двухгодичной давности, где упоминался один чокнутый дядя, который вроде изобрел какое-то хитрое напыление. Как я и предполагал.

— Ничего себе! — выдохнула Юлька, подпирая щеку. — И что?

— Да ничего, — Владимир смял бычок. — Дядя уверял, что благодаря его изобретению армия получит четко мотивированных солдат, наделенных удивительной силой и необходимой агрессией.

— Господи, грамотный командир, ежедневные тренировки в спортзале да плюс ремонт у соседей — вот вам сила, мотивация и агрессия, — Ирка дернула бровью. — Зачем изобретать велосипед?

Владимир кивнул.

— Никто всерьез его и не воспринял. Так, помусолили что-то и затихли.

— А кто-то не только раскопал разработку, но и поверил в нее, — проговорила Юля. — Наверняка, и денег отстегнули на этот… эксперимент. Ир, прекращай курить! Зеленая уже! — иногда и Юля выступала в роли старшей сестры.

Ирка скривилась, но сделала глоток остывшего чая и отщипнула кусок какого-то древнего пирожка, который и зоркий сокол не заметил бы.

— Фу, одни подонки, — скривилась Ира, сделав еще глоток и закуривая сигарету.

— Эти-то да, однозначно уроды! — горячо поддержала Юля, но Ирка раздраженно перебила:

— В чае, балда!

— Тогда выходит, что дело не в лампочке. Источник может быть любой, дело в напылении, которое действует при нагреве, не слушая препирательств сестер, сказал Владимир. — Борис этот, понятно, помощник Лериного отчима, следил за ней по его приказу, и лампу тоже он ставил. Но как же все-таки забирал?

— Не знаю, — Юля развела руками. — Галя говорит, что солярий посещал. Но один раз. У нее все записано!

— Он должен был забирать лампу, — твердо сказал Владимир. — Значит, нужно еще раз поговорить с вашей… этой… Галочкой, и пусть вспоминает!

— Лерусь, вот смотри, вроде обычная на вид лампочка, а знаешь, сколько мы денег заработаем? Уже даже заработали! — потер руки отчим, щелкая выключателем. Свет полоснул по воспаленным глазам.

— А обязательно в глаза? — прошептала Лера, которой вдруг сегодня страшно расхотелось прекращать свое существование. То, которое ей подарилось буквально в последние недели. И пусть в нем, существовании этом, были пугающие нападения всяких уродов, мерзкие приставания Саши и мелкие неурядицы на работе, в нем был Владимир! С его мягкими губами, хмурым видом и твердым характером.

— Да нет, Лерусь, это на самом деле неважно! Сейчас поправлю… — отчим засуетился, будто его и в самом деле волновал Лерин комфорт. — Нет, ну как же я здорово все придумал!

Он снова уселся рядом, потирая руки. Вчера пройдоха Васильич до поздней ночи делал какие-то расчеты и утром заверил, что дело идет к концу. К победному концу, если верить Васильичу! Владимир Борисович верил. Очень хотел верить. Потому что иностранные партнеры, ввязавшиеся в эту сделку, выделили на эксперимент сумму с таким количеством нулей, что грех жаловаться! А в случае удачи… В случае удачи нули не кончатся никогда!

— Пришлось, конечно, Борьке подпортить свою белую кожу, а что делать! — засмеялся отчим. — Зато следом приходила ты и — под лампочку!

— А как же другие посетители? Если бы я не пришла? Вы бы… экспериментировали с кем-то еще? — за эти дни — сколько их прошло, она не знала — Лера научилась использовать краткие моменты «отдыха» — никто уже не светил ужасной лампой, Васильич не набирал очередной укол, а отчим приходил «поболтать».

— Нет, Лерусик, только ты! — заверил Владимир Борисович. — Понимаешь, лампа без дозы специального препарата не действует, по крайней мере так, как надо. Ну покружится голова, может, у кого, а может, и не покружится. А Борька придет, жопу поджарит и лампочку вкрутит, а как ты уйдешь — выкрутит!

— Но он же не ходил два раза подряд в солярий… — пробормотала Лера, стараясь незаметно шевелить пальцами — сегодня она решила не сдаваться. Но онемевшие ноги и руки этому способствовали плохо. Очень плохо.

— А он хитрый, Борька! — отчим улыбнулся. — Он знаешь, что делал? Вроде как что забыл — только ты вышла, он забегал в салон, улыбался этой дуре на входе и сочинял, что или часы оставил, или носок какой-нибудь.

— Но она сказала, что он не ходил… — Лера была готова кричать от разочарования. Почему Галка ничего ей не сказала?! Они бы знали раньше, и Ира что-нибудь придумала. Или Володя…

— Ой, Лерусь, ты, небось, спрашивала, не приходил ли он еще раз, в солярий твой?

Лера кивнула.

— Ну так он не в солярий приходил, а за вещичками вроде как забытыми! А она там уже с другими людьми, рукой махнет — иди, мол! — и не обращает внимания, — отчим откинулся на спинку стула. — Я себе толкового помощника подобрал, ты не сомневайся!

— И всегда знал, где я, из-за кольца, — хмуро пробормотала Лера.

— Умница! Догадалась! Я же знал, Лерусь, что ты у меня умная! — отчим встал, уступая место Васильичу: — Ну, давай! Пару раз осталось…

— Подожди! — Лера дернулась в своих кожаных ремешках. — А брошка? Брошка Юльке зачем? И лазер?