Кольцо фараона

- А как определить, какая дверь ведет в театр, на стадион, в кафе? - выяснял я, совершенно не понимая, как люди могут находить что-то на фоне серой стены.

- Это же так просто, - веселилась моя спутница, - смотрите на стене значок ложки и вилки - это столовая, если на фоне них нож - то это кафе, а если на фоне вилки и ножа фужер - то это ресторан. Где театр - там будет изображение занавеса, у стадиона - значок вытянутого по горизонтали овала и слева от каждого значка кнопка открывания двери. С улицы редко кто заходит. Вот мы и подошли к кафе, вот ложка, вилка и на их фоне ножик. Нажмите кнопку.

Я нажал кнопку и гильотинная дверь открылась. В кафе было накурено, играла какая-то техномузыка, более десятка пар как-то странно дергались посреди зала, освещаемые разноцветными огоньками от подвешенного под потолком блестящего шарика с фонариком.

Простите меня за музыкальную необразованность и невежество, но техномузыка и тяжелый рок это форма шизофрении, а не искусства. Эту музыку можно использовать для пыток людей и для увеселения самих рок-музыкантов, которых нужно закрыть в комнату и в течение суток на полную громкость играть им их произведения. Через сутки эти люди будут ярыми сторонниками спокойной и тихой музыки, а из всех танцев будут отдавать предпочтение старинному вальсу, не забыв для этого надеть фрак и до блеска начистить ботинки.

За столом сидели захмелевшие люди, но не было запаха спиртного или большого количества пива, превращающего тонкий пивной запах в запах туалета на вокзале. Кто-то о чем-то громко говорил, то ли спорил, то ли произносил речь. Говорил он очень вдохновенно, хотя его и никто не слушал.

- Заказать вам что-нибудь выпить? - спросила Ольга.

- Если можно, то сто грамм "Праздничной" водки из серии "Богатство Сибири" и бутерброд с красной рыбой, - по простоте душевной попросил я.

Девушка как-то странно посмотрела на меня и что-то сказала подбежавшей девушке. Буквально через три минуты у нас на столике стояли два бокала с водой, две маленьких тарелочки с двумя таблетками: на одной тарелочке красная таблетка, на другой белая. И еще маленькая тарелочка с каким-то пюре и чайной ложечкой.

- Что это за "колеса" ? - спросил я. Никогда к наркотикам не прибегал и прибегать не буду. То ли мы в наркопритон попали, то ли еще куда-то.

- Это не колеса, это бокал вина и ваши сто грамм водки, а в тарелочке ваш бутерброд, - улыбнулась девушка. - Глотайте таблетку и запивайте водой. Еще можете закусить бутербродом с красной рыбой.

Девушка бросила таблетку в рот и запила водой.

- Не бойтесь, ничего с вами не случится, мы это делаем каждый день и не стали наркоманами, - стала уговаривать меня Ольга. Глаза ее блестели, как у женщины, выпившей солидный бокал хорошего вина.

Я выпил таблетку и стал ждать реакции. Какая реакция может быть от стопки хорошей водки под бутерброд? Никакой, кроме некоторой эйфории. И вдруг я почувствовал приход этой легкой эйфории, но без вкуса водки во рту.

Основным вкусом водки является горечь, которая проходит от того, когда нюхают корочку ржаного хлеба или закусывают селедкой с отварной картошечкой, или солеными грибками с лучком и сметанкой, или солеными огурчиками с хорошо прожаренным мясом, а не с каким-то пюре.

Для интереса я его попробовал. Какой-то рыбный вкус был, но кто же сравнит синтетический бутерброд с настоящим из черного хлеба со сливочным маслом и сверху солидным кусочком соленой кеты и колечком репчатого лука.

Мне почему-то стало хорошо и уютно. Окружающие люди стали милыми и симпатичными, а музыка достаточно приятной. Мне захотелось взять какую-нибудь красотку за талию, пойти с ней в центр зала, обнять ее и прижаться всем телом, раскачиваясь в такт музыке и думая о чем-то своем.

- Познакомься, - громко сказала Ольга, - это Володя, он наш проводник.

- Привет, - сказал парень, махнув рукой - с вас пятьсот платов и деньги вперед.

- Не слишком ли много? - спросила Ольга.

- С одного - триста, с двух - пятьсот и так скидку делаю за твои глазки, - сказал проводник.

- Ну, ты и морпен, - сказала Ольга, - завтра в два здесь.

- Пока, - сказал Володя и ушел.

Глава 18

- Пятьсот платов, это много или мало, - спросил я.

- Для кого много, для кого мало, - ответила девушка. - Стипендия студента двадцать платов. Зарплата инженера - двести пятьдесят, рабочего - сто двадцать. Вот и считайте, сколько это.

- Попробую занять у Василича, - стал размышлять я, - а кто такой морпен?

- Это сейчас жаргон такой, - несколько смутилась Ольга, - производное от двух слов - морж и пенис, говорят, что в давние времена эти слова употреблялись раздельно, а сейчас употребляются вместе.

- Какие же слова из старого времени имеют новое значение? - поинтересовался я.

- Ну, например - рпж - распутная женщина и сунер - это тот, кто находит клиентов для эрпежэ, охраняет ее во время работы и забирает у нее деньги, ее работодатель, - сказала Ольга, - другое как-то не приходит на память, вероятно, что меня не готовят для общения с низами и верхушкой общества.

- Как это понять? - спросил я.