Кольцо Гекаты

Аврора возилась наверху с ключами. Я слышал шум и боялся опоздать. К счастью, она не успела открыть дверь квартиры до того, как я поднялся к ней. Казалось, она так и не поняла, что происходит. Я проскользнул вслед за ней, успел оглушить ее и зажать ей рот рукой еще до того, как она попыталась включить свет…

Все произошло в спальне, почти так же, как с Вероникой. Удар в висок сделал Аврору безвольной и покладистой. Я делал с ней все, что хотел… Это было непередаваемо! Спустя некоторое время я почувствовал, как ее тело начало остывать и коченеть. Пора было прощаться.

Я положил ей на грудь стихи. Только поэзия может передать тончайшие оттенки душевных переживаний. Проза в этом отношении груба и неповоротлива, как крестьянская колымага в сравнении с изящным кабриолетом.

Итак, я прикрыл дверь и спустился вниз. На улице было холодно. Темное небо светилось болезненно-бледным, каким-то зеленоватым мерцанием. Я чувствовал опустошение, полное, как будто внутри меня все рухнуло и рассыпалось в пыль. Да, именно так! Во мне воцарилась пустота…

Артем в очередной раз наблюдал за Яковлевым.

Игорь Семенович скрупулезно придерживался своего расписания. Около двенадцати покидал рабочий кабинет, ехал по направлению к дому предполагаемой любовницы, покупал цветы, продукты… Все как по писаному. Аж скучно. До тошноты элегантный и прилизанный, он выходил из машины и скрывался в подъезде.

На этот раз Артем решил действовать с опережением. Он заранее занял позицию в знакомом подъезде и выяснил, в какую квартиру наведывается Игорь Семенович. Оставалось только узнать, кто в ней проживает.

Господин Яковлев проводил в означенном месте не менее полутора часов, поэтому Артем мог почитать интересующие его листки. Почему записки маньяка были так важны для него? Что он надеялся понять? Психологию убийцы? Какие изменения в сознании приводят человека к тому, чтобы он поднял руку на себе подобного?

Особенно темны мотивы серийного убийцы. Это не самооборона, когда угрожают тебе или твоим близким. Не месть – жертвы чаще всего случайные люди, избираемые в толпе больным умом маньяка по совершенно не понятным признакам. Это не криминальные разборки, не заказы, не бытовая драка. Это не убийство с целью ограбления, не отчаянный поступок импульсивного ревнивца, не хладнокровное и расчетливое устранение конкурента.

Господин Пономарев ломал над этим голову десять лет назад. Если бы не ошеломляющая развязка, к нему в руки не попали бы эти записки, и он, возможно, так ничего и не понял бы.

Писк маленького будильничка напомнил Артему, что из подъезда вот-вот выйдет Яковлев. Адвокат сложил листки исповеди в папку и убрал на заднее сиденье. Игорь Семенович был более-менее точен. Как всегда довольный, несколько взволнованный, он сел в машину и направился обратно в «Фин-арт». Это было Артему неинтересно.

«Поеду-ка я, посмотрю, как проводит время госпожа Левитина! – решил он. – Что у нее там с агентством «Самсон»? Может быть, таинственная дама уже приобрела то, что искала? Тогда совсем не мешает выяснить, зачем».

В агентстве работала девушка, которой Пономарев не так давно оказал серьезную услугу. После смерти ее матери отчим едва не оставил Алену – так звали девушку – без средств к существованию. Он пытался отобрать у падчерицы не только квартиру, но и дачу, машину, гараж и счет в банке. Артему пришлось немало потрудиться, чтобы предотвратить это. Отчим Алены, как часто бывает, оказался нечистоплотным не только в семье. Адвокату удалось узнать, в каких скользких делишках он замешан, и только под угрозой разоблачения «папаша» решил поделиться с Аленой оставшимся наследством.

Алена оценила старания адвоката.

– Я у вас в долгу, Артем Михайлович! – сказала она, когда все закончилось. – Если что-то понадобится, буду рада помочь.