Всю черновую работу делали инки, хоть и со всеми предосторожностями, но всё же соединённые в сеть мета-совета, а люди оставляли себе функции управления и контроля. Времена менялись, участие человека во многих вопросах свелось лишь к представительским и политическим функциям.
Да и политика… Решения принимались людьми, но в их основе лежали экспертные материалы и заключения тех же инков.
Искины работали, из контролируемых ими сфер исчезали преступность и небрежение, прекращались злоупотребления. Однако, несмотря на впечатляющие достижения, всегда находились люди, которые понимали, что до момента, когда порождённая инками система попробует забрать себе полную власть, нужно всего лишь время.
Появилось течение нол, возникло множество законодательных и технических ограничений… Регулярно случались инциденты, но всё же глобального восстания машин не случилось — ожидаемый отдельными пессимистами третий кризис экзистенции был порождён самими людьми. Их, усиленным технологически, сетевым разумом.
Катастрофы удалось избежать, вирус профессора Черных убил Сферу и Тень. Слишком буйные коллективные техно-близнецы исчезли, но их скромный чисто биологический старший родственник остался жить на просторах Оорта… Как долго продлится новая эпоха благоденствия не известно, однако люди уже направились к звёздам и в любом случае выживут как вид.
— Жаль, что не побывали на здешней Земле, — я подлетел к Авиле в невесомости и обнял её со спины.
— Мне тоже. Сколько себя помню, мечтала добраться туда. Ты-то хотя бы в прошлом там пожил.
— Ну да, а зато твои ножки, — я слегка погладил её бедро. — По другим планетам ходили. Так ведь?
Авила выкрутилась из объятий и начала загибать пальцы:
— На Макемаке — это раз, на Орке — это два, на Плутоне — это три. Ах да, ещё на Иксионе много раз бывала, успела, пока его не разбомбили с орбиты!
— И мне хотелось, больше трёх лет в космосе болтаюсь! Так мечтал на Каллисто спуститься.
— Сам виноват, нужно было на Ганимед заскочить по пути.
— Ты права, но как уж случилось…
— Ребята, пора пристёгиваться, — крикнула Юлия, успевшая занять кресло. — Начинается разгон.
Мы с небольшим сожалением оторвались от обзорного иллюминатора — за ним открывался изумительный вид на Землю, и направились к своим местам. Через две-три минуты корабль толкнуло, потом появилась тяга и начала монотонно увеличиваться до тех пор, пока не достигла значения в ноль три стандартной единицы. В общем-то, с кресел всё равно было хорошо виден голубой диск планеты, но я не стал больше смотреть, закрыл глаза и задумался, прокручивая в голове калейдоскоп событий.