Кольцо Пяти Драконов

Усмехаясь, Курган присел на корточки и подал ему ударный меч рукоятью вперед. Олннн Рэдддлин сдержал удивление, когда увидел руку Кургана, сжимающую двойной клинок. Он знал, как это больно. И снова между ними проскочила искра — что-то невысказанное, однако живое, как дыхание. Убрав кинжал в ножны, Олннн Рэдддлин быстро взял ударный меч и вонзил его между грудей Далмы. Ее глаза широко открылись, она тихо взвизгнула и забилась, нарушая обдуманную гармонию сада. Курган, дотянувшись, положил руку поверх руки Олннна Рэдддлина на рукояти ударного меча, удерживая его на месте. Постепенно тускугггун затихла. Из раны полилась кровь, пачкая платье; белая мраморная крошка почернела. Сжатые кулаки сжимали пригоршни гравия.

На мгновение удовлетворенные, двое в'орннов развалились на скамье в центре парка. Ночь снова стала безмятежной. Тело Далмы лежало перед мужчинами, подобно подношению темному богу. Если бы не кровь, могло бы показаться, что она спит. Синяки на бедрах становились все темнее.

— Она была прекрасна, верно? — сказал Олннн Рэдддлин. — И умна.

Курган наклонился вперед, уперев локти в колени.

— Похоже, недостаточно умна.

— В конце концов, чего ожидать от тускугггун? Какая от них польза, кроме временной? Ни один из известных мне высокопоставленных кхагггунов не заводил жену, разве что ради сына — наследника, продолжателя рода.

— Ты завидуешь своим начальникам.

— Возможно, завидовал — когда-то. — Олннн Рэдддлин стер кровь с носка ботинка. — Теперь я их всех ненавижу.

— В тебе бушует сердце зверя.

Олннн Рэдддлин пристально смотрел в пустоту.

— Наверное, нетрудно узнать в других то, что происходит в тебе самом.

Олннн Рэдддлин хмыкнул:

— Скажу тебе, ты не похож на баскиров, с которыми я сталкивался.

— Я не баскир, хотя и родился в этой касте.

— Ты считаешь себя кхагггуном просто потому, что твой отец заставил звезд-адмирала взять тебя в адъютанты. Это иллюзия. Ты рожден баскиром и всегда им будешь.

— Саракконы поспорили бы с этим. Олннн Рэдддлин засмеялся.

— Ты — та еще штучка. Шестнадцать лет, и говоришь мне о саракконах.

— Ты знаком с ними?

— С какой стати?

— Мне надо выпить, — вдруг сказал Курган. — Что скажешь? — Ему надоело, что с ним не считаются из-за возраста.

Олннн Рэдддлин сжимал и разжимал кулаки.

— Я давно не заглядывал в кабаки. Не бывал в обществе с тех пор... — Он согнул костяную ногу.

— Я тоже. По крайней мере не так, как ты имеешь в виду. — Курган встал. — Тем больше оснований доказать себе, что мы еще можем приспособиться.

Олннн Рэдддлин по-совиному повернул голову. Он был молод, хотя и не так молод, как Курган.

— А нам надо приспособиться?

Курган обрадовался. Теперь они были на его территории.

— Не совсем. Однако нам надо производить такое впечатление, чтобы продвигаться в обществе, не вызывая подозрений.

Олннн Рэдддлин кивнул и встал, опираясь на костяную ногу.

— Это я понимаю.

За овалом аммоновых деревьев сверкал город — тихий, если не считать редких кхагггунских патрулей да случайных катеров, пролетающих прямо над низкими крышами. Острые углы зданий вылезали на улицы, раскрывая секреты дня, но сам город казался ослепленным ночью. Парк продолжал дышать недавно происшедшим, словно конец жизни вызвал образование ужасной тяжести, черной дыры, гравитационного колодца, так что Кургану на миг показалось, будто широкий проспект, на который они вышли, поворачивает назад, обратно к телу, лежащему в луже крови, — знак вопроса, обещание, все, чем когда-либо было или могло быть будущее.

Он засмеялся, и смех, пролетев по проспекту, вырвался на Набережную. Курган не хотел идти так далеко, он не представлял возможностей Олннна Рэдддлина, но когда они наконец свернули в ярко освещенный вход “Кровавого прилива”, юноша осознал, что ему хотелось быть на своей территории. Старый В'орнн научил его этому: больше он не уступит контроль. Никому, ни за что. Никогда.

Двое в'орннов сели посреди обломков долгой ночи — храпели саракконы, пьяные кхагггуны пятый раз за сегодня повторяли одни и те же шутки, высокий месагггун сердито обрабатывал синяки от калллистота. Рады видно не было. Неудивительно: в такой поздний час она наверняка спит.

Они пили огнесортный нумааадис из бутылки, которую Курган приказал бармену оставить на столе. В кабаке пахло кровью, потом и сладким забродившим медом.

Олннн Рэдддлин критически посмотрел на Кургана.

— Ты адъютант звезд-адмирала, однако приложил руку к убийству его главной шпионки. — Он ухмыльнулся. — Теперь я понимаю тебя. Ты и сам шпион. Ты изнасиловал ее по приказу своего отца.

— Тут ты ошибаешься, как ошибался и раньше. Стать адъютантом я решил сам; насколько я знаю отца, он, вероятно, был против. В ночь переворота я пошел к Кинннию Морке и заключил с ним сделку.

— Какую же сделку ты мог заключить со звезд-адмиралом? — усмехнулся Олннн Рэдддлин.

— Я отдал ему Аннона Ашеру.

— В самом деле?

— Я выследил Аннона и эту счеттту Джийан. Я видел, как они сбежали из дворца. Видел, как они украли пару чтавров. И знал, куда они поедут.