Колумбы иных миров

Маг бил огненными шарами через портал (тот же, по которому запускал паука), поэтому удары выходили неточными — неловко прицеливаться. Это затруднение он предусмотрел, знал, что с первого удара не убьет. Заранее запасся терпением и испросил прощения у богов за случайные жертвы, каковых ожидалось немало. Формальность, конечно, — богам до смертных дела мало, — а все-таки совесть успокаивает.

Но то, что противник ухитрился воспользоваться щитом Беллерота, его изрядно озадачило. Это была боевая магия, требующая специальной подготовки. Такому не учат ни филологов с архитекторами, ни лекарей, ни натуралистов. Если обычный отражающий экран способен создать даже самоучка, едва овладевший азами магии, то со щитом Беллерота не каждый мастер справится. Обычно им пользуются лишь Великие. Откуда у простых наемником такая магическая мощь? Насчет демонических способностей Ингрема маг не обольщался, давно разведал, как в действительности обстоят дела.

Маг запустил последний шар и плюнул с досады. Окаянный щит сводил на нет все его усилия. Под таким можно хоть неделю сидеть в полной безопасности. Собственно, тем и была хороша защита Беллерота, что на установку ее сил требовалось многократно меньше, чем на сотворение огненных шаров, и нападающий истощался гораздо быстрее обороняющегося. Да и дистанционно такой щит не пробить, требуется личное присутствие.

Маг торопливо сменил домашнюю мантию на коричневый дорожный костюм, прихватил боевой посох, волшебный жезл (это дилетанты говорят «палочка», а профессиональные маги гордо — «жезл»!) и сквозь тот же проверенный портал устремился на поле боя, к данному моменту уже почти опустевшее. Посторонние успели разбежаться, только укрывшийся под щитом противник да несколько сотен мертвых тел остались на нем.

Великие маги не зря носят это гордое звание — иные силой своей не уступают и демонам! Свет солнца померк, будто наступили глубокие сумерки. Гудела, дрожала земля. И воздух колыхался и плыл, как в летний зной над раскаленной дорогой. Деревья гнулись под шквалами ветра, а птицы метались над городом с резкими, гибельными криками, будто наступал уже конец света.

Огромная, размером с пещерного тролля, фигура, окутанная мерцающим ореолом чистой Силы, возникла на площади из пустоты. Ветер раздувал ее коричневый плащ, и с подола его сыпались мелкие искры. Боевой посох светился белым огнем. Лицо великана скрывал низкий капюшон, был виден только свет, струящийся из глаз. Одного вида пришельца было достаточно, чтобы повергнуть в трепет любого врага. Почти любого.

— О! Гляньте-ка! Идет! — расплылась в улыбке Энка, ее всегда радовало новое и необычное. — Видно, надоело прятаться. Интересно, кто это такой?

— Маг, если судить по облику, — ответил Аолен.

— Вот спасибо, подсказал! Сами бы мы, по дремучести своей, в жизни не догадались бы! — К эльфу вредная девица питала куда меньше пиетета, чем к колдуну. — Я имела в виду, чего он к нам привязался?

— Так бы и спрашивала, как думала! Пора бы уже научиться выражать мысли внятно! — не остался в долгу Аолен. Он тоже кое-чему научился за последние годы.

У Макса упало сердце. Ему до сих пор не доводилось бывать свидетелем и тем более участником магических сражений. Он совершенно не представлял, как можно противостоять такому страшному врагу. Это вам не безмозглый паук-переросток — мечом не заколешь!

— Он нас убьет, да?!

— Постараемся предотвратить, — хмыкнул Балдур, — но будет нелегко, сразу предупреждаю. Это Великий.

— Почем ты знаешь? — заинтересовался Рагнар.

— Простые не светятся и не изменяются в размере, — коротко ответил колдун, будто речь шла о чем-то неодушевленном.

У Ильзы был свой интерес.

— А ты сейчас тоже увеличишься, да? — Она смотрела на Балдура как ребенок на ярмарочного фокусника, который, того гляди, выкинет какую-нибудь занимательную штуку. Но тот ее разочаровал.

— Ну вот еще! Дешевый театральный эффект, рассчитанный исключительно на устрашение противника. Пустая трата сил. А они нам еще понадобятся, помяните мое сло…

Это было последнее, что они услышали. А дальше все потонуло в таком магическом кошмаре, что недавний обстрел показался веселой детской забавой. Враг явился с одной целью — убивать. Он не вступал в переговоры, не требовал, не угрожал, даже не объяснял. Он бил на поражение.

И гудел, и стонал мир вокруг, трещины рассекали земную твердь, взметались огненные вихри, смешивались с ледяными потоками воды. Ослепительные молнии разрывали небосвод — казалось, еще миг, и он рухнет на несчастную землю. Громовые раскаты сливались в постоянный, непрекращающийся рев. Свежий грозовой запах озона смешивался с нестерпимой вонью паленой шерсти. Огонь, воздух, вода и земля слились воедино, кромсая и терзая друг друга. Бушевала вырвавшаяся на свободу, необузданная мощь Сил Стихий…