Колыбель для ласточки

— Я не уверен, что наши игры помогут с памятью. Как бы не сделать хуже. Кислородное голодание, даже кратковременное способно вызвать необратимые процессы в мозгу. А я не хочу, чтобы ты ещё больше пострадала. Ты и так вернулась с того света. Поэтому прошу, не кричи. Ты в безопасности.

Ника кивнула. Одинокая слеза застыла на щеке. Лёня убрал руку. Улыбнулся. Сделал это искренне, радостно, от чего её страх только усилился.

— Спасибо за понимание, любимая. А теперь постарайся вспомнить. Я помогу. Мы встретились в «Жар-птице», помнишь?

Она молчала, боясь вызвать его недовольство.

Лёня мечтательно продолжил:

— Мы встретились взглядами и поняли, что должны быть вместе, — приблизился и доверительно зашептал на ухо. — Но на самом деле мы встретились гораздо раньше. Мы родились друг для друга. Лара. Ларочка… Ты вернулась ко мне. Я благодарен за второй шанс. Теперь я буду оберегать тебя, ни на секунду не оставлю одну. Не позволю кому-либо повторить то, что произошло. Прости. Ты… — отшатнулся. — Ты уже забыла, а я причиняю боль, заставляя вновь пережить тот день. Но, Лар, если ты вспомнишь, как умерла, тогда, возможно, вспомнишь и меня. Почему ты смотришь на меня, как на незнакомца? Я же тебя люблю! Скажи что-нибудь, Ларочка! — начал трясти за плечи. — Скажи! Я схожу с ума от того, что ты так близко и в тоже время далеко. Вспомни меня! Любовь моя, вспомни!

Ника опустила глаза. Побежали слёзы. Она прикусила губу, собираясь с мыслями, пытаясь взять себя в руки и не бояться. Нельзя бояться, если хочешь выжить.

— Я понял! — осторожно взялся пальцами за её подбородок. — Ты боишься этого Максима. Не бойся! Скажи правду! Всё из-за него? Ты напугана? Не молчи, Лара! Скажи хоть что-нибудь! Если дело в нём, я разберусь, только ты не бойся. Мы здесь одни. Ты можешь сказать правду. Он тебя не обидит! Я обещаю. Ты веришь?

— Ве-верю…

— Хорошо. А может… Максим заставил тебя забыть?

— Н-нет.

— Тогда что? Я же здесь! Я твой любимый! Почему ты не целуешь меня? Почему боишься? — он не скрывал своего недоумения. Начинал злиться. — Лара! Что, чёрт возьми, произошло?!

Ника всхлипнула.

— Я… не Лара.

— Не вспомнила? Но почему? Любимая, жизнь моя! Почему ты не можешь меня вспомнить? Ты ради меня вернулась после смерти. Ты же помнишь тот день? Нет? Больно, страшно, но ты должна вспомнить. Это наш шанс снова быть счастливыми. Пожалуйста, Ларочка, сделай это ради меня. Вспомни. — Лёня начал плакать.

Ника растерялась. Она совершенно не знала, как себя вести, как отвечать. Но понимала, лучше быть покладистой. Заметила торчащий корень. Если за него ухватиться, можно выбраться. Только он за спиной похитителя.

— Лара, Ларочка, — мужчина, в котором она узнала обознавшегося на улице прохожего, не плакал, ныл. — Ты за что-то меня наказываешь? Ты же вспомнила! Ла-а-ара, прекрати притворяться!

Ника заставила себя не дрожать, подумала о Максиме, о маме. О том, как поступила бы всегда спокойная и уверенная в себе покойная подруга.

— Любовь моя, за что ты так со мной? За что? — страдал Лёня.

Ника сделала глубокий вдох и прошептала:

— Ты? Это правда ты? — потянулась ладонью к его щеке и вложила всю свою нежность в прикосновение. — Это ты. Конечно же это ты.

— Вспомнила? — улыбнулся. — Вспомнила!

— Но почему мы в яме?

— В яме? Я тебе расскажу. Но сначала, — задрал платье наверх, — сначала я буду тебя любить.

— Нет! — закричала Ника в ужасе.

Он отстранился, посмотрел с подозрением.

— Нет, — повторила спокойнее. — Это какое-то извращение. Я будто в гробу.

— Да, — задумался. — Верно. Ты уже умирала. Неприятное ощущение. Конечно… Ты права. — Он ловко вылез наверх, будто проделывал это не впервые. Помог выбраться ей.

Оказавшись на поверхности, Ника сразу дёрнулась в сторону, но безумец крепко обнял её и начал целовать.

— Не хочу никуда идти. Хочу прямо здесь, — его губы коснулись мочки уха.

Ника запаниковала.

— Здесь? Не-не романтично. А как же цветы, шампанское?

— Что? О чём ты? Мы же любим друг друга!

— А то, что я грязная? — схватилась за соломинку Ника. — А ещё я пропахла чем-то. Дымом?

— Прости, — потупил взгляд, словно нашкодивший школьник. — Это всё из-за спального мешка.

— Мешка? — она и не заметила на чём лежала. Взглянула вниз. — А забрать его не надо?

— Он чужой.

— Нам с тобой пригодится.

Его пальцы полезли под платье, обшарили грудь.

Ника стояла, не шевелясь. Лара бы давно ударила, искусала, исцарапала, сделала калекой, но сбежала от извращенца.

Но Ника не Лара.

— Почему ты ко мне не тянешься, любимая? Ты меня не хочешь? — Лицо выражало обиду, а глаза… Глаза пугали.

— Конечно хочу, — натянула улыбку Ника. — Очень хочу. Но сначала забери мешок, постели. Здесь всё-таки жестковато. Лес.

— Это последняя просьба?

Кивнула, всё так же щедро одаривая улыбкой.

Ради неё он готов был сделать что угодно. Полез обратно. Ника не стала терять времени и бросилась бежать.

Глава 44

Иван очередной раз крутанул руль, меняя полосу. Они встали в пробку. К счастью, затор был небольшим, но даже он нервировал, поэтому Ваня лавировал в потоке, выбирая ближайший путь к въезду на КАД.