Колыбелька из прутиков вербы

Молодые люди стали встречаться. Луция, так звали девушку, старательно выговаривала японские слова, которым учил ее Юкио. У нее получалось очень даже хорошо. Во всяком случае, ее учитель не уставал подбадривать и хвалить девушку. Правда, она отказывалась верить похвалам и на каждое его доброе слово принималась смеяться, закрыв лицо ладошками. Прямо сгибалась от смеха. И Юкио тоже делалось смешно, и он хохотал, как никогда не позволял себе прежде. Он на некоторое время почти совсем отвлекся от своей идеи. Сдавал экзамены, встречал Луцинку, усаживался где-нибудь в пустой аудитории или даже в студенческой столовой, объяснял ей пару-другую японских слов, а потом они шли гулять по удивительному городу, который только тогда и открылся ему во всей своей красоте и неповторимости.

Луцинка была хохотушкой, первой ее реакцией на все неожиданное, удивительное и даже странное был смех. Простодушный и звонкий. Так смеялась она каждый раз, когда Юкио путал звук «л», которого не было в японском языке, со звуком «р». Иногда он, обращаясь к ней, произносил вместо «Луцинка» или «Луцка» – «Руцинка», «Руцка». Подруга его хохотала до слез. Однажды он спросил, знает ли она, что такое любовь. По-чешски «любовь» – «ласка», а у молодого человека получилось «раска». Луцинка сразу сообразила, о чем речь, но, смеясь, сделала вид, что ничего не поняла.

– Раска? – спросила она. – Нет, не знаю. Знаю – враска, морщинка. А почему ты спрашиваешь? Ты заметил на моем лице морщинку? Где? Покажи!

Глаза ее смеялись, Юкио понял, что она хитрит, играет с ним.

– Ласка, – поправился он, – ласка.

И тоже засмеялся, как эхо, отозвавшееся на простодушный девичий смех.

Засмеялась она однажды в лицо не очень трезвому прохожему, который остановился, увидев гуляющую парочку, вгляделся в их лица и зло спросил:

– А со мной бы пошла?

Луцинка сначала не совсем поняла, о чем идет речь, лишь пожала плечами и посмотрела сосредоточенно на спрашивающего.

– Чего молчишь? С обезьяной гуляешь, а со мной бы пошла, спрашиваю?

Вот тут-то Луцинка и расхохоталась прямо в лицо дегенерату.

– С обезьяной пока не гуляю. В том-то и дело! Нам с коллегой дали поручение найти шимпанзе, который из зоосада сбежал. И теперь я догадываюсь, что ты нашелся, мой милый. Пойдем, прогуляемся, тебя сторожа ждут!

– Сакра, курва! – выплескивал из себя ругательства «шимпанзе», а Луцинка смеялась ему в лицо.

И смех ее победил, обидчик убрался восвояси.

Надо сказать, что Юкио, хоть и хорошо владел чешским, в тот раз не очень разобрался в сути диалога девушки и прохожего человека. Дело в том, что «шимпанзе» говорил на деревенском наречии. Вместо «опице» – «обезьяна» он произнес «вопице», да и остальные обороты его краткой речи не отличались литературностью. Молодой человек догадался, что прохожий приставал к его подруге, а она его отшила, причем шутливо. На свой счет он не принял ничего. И замечательно! Не понял – и меньше боли! Однако до него все же дошло, что девушка постоять за себя может.

«Сильная, как моя мать», – подумал тогда Юкио, ощутив твердость духа Луции.

Да, в силе духа эти женщины друг другу не уступали.

Через какое-то непродолжительное время после начала встреч чешской абитуриентки с японским без пяти минут выпускником университета состоялся их первый поцелуй, который очень многое решил. Юкио ощутил, что у него возникло чувство, показавшееся ему настоящей любовью. Он же не знал, что это такое – любовь. Слышал от других, что она существует, случается между людьми. Ну и решил, что, видимо, она-то и пришла, когда стал думать о чужой девушке, ждать с ней встреч, мечтать о поцелуях с ней и о многом другом, чего до этого никогда не случалось в его жизни.

Тут Юкио и сделал предложение руки и сердца Луцинке. Она не знала, насколько продуманным было его решение, насколько смелым и даже дерзким. Откуда было ей знать, что в его семье существовал полный запрет на брак с иностранцами и иностранками? Она понятия не имела о несметных богатствах родни человека, в которого она влюбилась без памяти почти с первого взгляда. Он практически ничего не рассказывал о своей семье. Говорил, что родители его поженились поздно, что отцу его уже вот-вот исполнится восемьдесят пять лет, да и мать только на десять лет младше. Вряд ли они смогут прилететь на свадьбу сына.

– Да и денег сколько бы потребовалось! – восклицала Луцка с пониманием. – Это ж одни билеты – несметное богатство.

Юкио согласно кивал.