Колыбельная для брата

До школы Кирилл нес куртку под мышкой. Хотя шла вторая неделя учебного года, стояло еще полное лето. Лишь клены кое-где пожелтели, но они начинают желтеть уже в августе.

В квартале от школы Кирилл догнал длинного Климова и хлопнул его курткой по спине.

- Привет, - сказал Климов. - Не дерись, будь воспитанным ребенком хотя бы перед лицом учителей.

- Кого?

- Вон Вера Сергеевна идет.

- Она же спиной к нам, а не лицом, - рассудил Кирилл. - Давай догоним.

Они с двух сторон обогнали невысокую седоватую математичку и разом сказали:

- Здрасте, Вера Сергеевна!

- Здравствуйте… А, Векшин и Климов!

- Дайте, я ваш портфель понесу, - сказал Климов.

- Буду весьма благодарна.

- Ого, весу-то… Наверно, наши тетрадочки?

- Ваши… Но лично вашей тетради, Климов, я не нашла и крайне этим озадачена. Вы не сдали работу?

- Увы, - сказал длинный Климов.

- Почему же? Я не верю, что вы не сумели решить.

- Я и не пытался, Вера Сергеевна, - вздохнул Климов. - Совершенно не о том были мысли.

- Если не секрет, о чем же они были?

- Не секрет, но трудно объяснить… Кажется, о смысле жизни.

- Ну и… отыскали смысл?

- Увы, - опять сказал Климов. - И от огорченья подумал: пускай уж лучше двойка.

- Жаль, - сказала Вера Сергеевна.

- Ничего, я до конца четверти исправлю.

- Жаль, что не доискались до смысла жизни. А ставить двойку я вам не собираюсь. Даже не имею права.

- Почему? - искренне удивился Климов.

- По ряду причин. Самая простая та, что эта работа была внеплановая, сверх программы, я ее дала вам для проверки. Так что ставить двойки я не могу… Хорошие оценки - другое дело. Вот, например, как пятерка Векшина…

- Ой, правда?! - возликовал Кирилл.

- Разумеется. А почему вы удивляетесь?

- Можно подумать, у меня каждый день пятерки по математике, - засмеялся Кирилл.

- Это зависит от вас… У вас хорошие аналитические способности, но не всегда хватает дисциплины в работе… А вот Климов меня весьма огорчил.

- Я не способен к математике, - сказал Климов.

- Вы же в прошлом году участвовали в районной математической олимпиаде!

- Да. А сейчас я эту науку разлюбил.

- Тем более я не могу ставить вам двойку. Потому что не сумела воспитать в вас прочную любовь к своему предмету, - усмехнулась Вера Сергеевна. - Здесь двойку заслужила скорее я.

- Это вы шутите, - сумрачно сказал Климов.

- Не совсем… А вы, в свою очередь, не совсем серьезны.

- Почему же…

- Потому что нельзя разлюбить науку, которую вы еще не знаете. Ваши некоторые успехи в прошлом году настроили вас бодро, а столкнувшись со сложностями, вы разочаровались…

- Ну, да… Но это лишь одна из причин.

- Возможно. Боюсь только, что не самая малая… Я вспоминаю своего старого преподавателя французского языка. Это было, естественно, во времена, которые кажутся вам доисторическими. Так вот, я ему как-то сказала, что терпеть не могу «этот ужасный французский». Он засмеялся: «Голубушка, вы сначала выучите его, а потом решайте. Чтобы любить или ненавидеть какой-либо предмет, надо его знать…» Потом, когда я читала в подлиннике Стендаля, я уже не испытывала ненависти к французскому…

- Стендаль - это хорошо, - сказал Климов. - Но диссертации по математике никто не читает как романы.

- Разумеется. Но математика помогает постигать жизнь не менее, чем это делает искусство… А жизнь у вас, Климов, к счастью, впереди.

- Вера Сергеевна, - с чувством сказал Климов. - Следующую работу я обязательно сдам.

- Вы меня очень обяжете. Тем более что это будет уже плановая контрольная.

- Я не ради оценки. Я и на олимпиаду пойду, так и быть.

- «Так и быть» не надо. Раз вы разочаровались в математике…

- Я не ради математики. Я ради вас, - брякнул Климов.

Вера Сергеевна подняла брови:

- Да? Стоит ли?.. Впрочем, для начала можно и так… Ну, мы пришли, дайте портфель. Спасибо.

Когда Вера Сергеевна исчезла в дверях, Кирилл засмеялся:

- Ты чуть в любви ей не объяснился.

- Шутки шутками, а она отличная тетка.

- Давно знаю, - сказал Кирилл.

- Давно или сегодня, когда про пятерку узнал? - добродушно подцепил его Климов.

- Не в отметках дело, сам говорил… А ты, правда, почему не сдал работу?

- Правда - мысли были не о том.

- А о чем? Неужели о смысле?

- Ага… И о Маргарите Сенокосовой из седьмого «А».

- Ну, ты даешь, - только и сказал Кирилл.

- Тебе не понять. Судя по всему, в тебя еще не попадали стрелы Амура.

- Упаси господи, - засмеялся Кирилл. - И без того забот хватает.

Глава 2

Вернуть в класс успели почти всех. Не хватало человек семи, но это не имело значения: виновники были на месте.

Седьмой «В» сдержанно возмущался. Возмущаться громко не решались, потому что в дверях, сложив руки на могучей груди, стояла директор Анна Викторовна.

- Пятница - тяжелый день, - сказал длинный Климов, устраиваясь на задней парте.

Ева Петровна хлопнула о стол первым томом «Графа Монте-Кристо», который отобрала на предпоследнем уроке у рыжего круглолицего Витьки Быкова по прозвищу Кубышкин.

- Книга-то не моя! - сказал Кубышкин, и все привычно засмеялись. Считалось, что Кубышкин говорит только смешное.

- Тихо! Все сели по местам! Прекратить разговоры!.. Анна Викторовна, вы сами скажете?