Колыбельная для маньяка

– Высшей справедливости! – повторил Валерий. – Ведь все вы, бабы, – стервы, мерзкие, подлые эгоистки! Избавляя мир от вас, я делаю его только лучше!

Он на мгновение замолчал, но слова буквально рвались из его груди, душили его, и он продолжил:

– После того первого раза я почувствовал облегчение. Какое-то время я мог нормально жить и работать, но потом… потом я почувствовал, что мне нужно еще. Это было такое мучительное, такое изнуряющее чувство… как болезнь, как наркотическая ломка. И тогда я нашел следующую девку. Второй раз все получилось еще проще… мне приходилось делать это примерно раз в месяц…

Надежда в ужасе слушала исповедь маньяка и лихорадочно искала выход. Стараясь ни одним движением не выдать себя, она скосила глаза и оглядывала помещение в поисках чего-нибудь, что могло послужить оружием. Но ничего подходящего не было, только пластмассовое ведро и швабра стояли в двух шагах от нее – видимо, не так давно в домике побывала уборщица. Надежда представила, что нападет на маньяка, вооружившись ведром и шваброй, и подумала, что продержится не больше секунды. Она снова прислушалась к словам Валерия.

– Когда ты догадалась? – спросил он, склонившись над Светланой.

– Когда нашла твой тайник в гараже. Все эти вещи… ты что-то брал у каждой убитой женщины?

– Ну конечно. – Валерий усмехнулся. – По-моему, это естественно… я сентиментален, как все люди! Мне хотелось сохранить что-то на память о тех, с кем я был близок…

– Близок? Ты называешь это близостью?

– Конечно, это близость! Разве может быть большая близость, чем у того, кто умирает, с тем, кто дарует ему смерть?

Он вытянул вперед большие сильные руки, и Надежда вздрогнула, представив, как он душил этими руками несчастных молодых женщин.

– Кроме того… – Валерий хихикнул. – Разве ты не заметила, какие вещи я подбирал? – Он заговорил вдруг тоненьким, детским голосом:

В этой маленькой корзинке есть помада и духи,Ленты, кружева, ботинки – что угодно для души…

У одной женщины я взял духи, у другой – помаду, у третьей – ленту для волос… у четвертой хотел взять что-то кружевное, но не успел, и тогда взял часы, у них такой ажурный браслет, прямо настоящее кружево… конечно, это нечистая работа, но история меня простит… Да, вот еще что… – он вынул из кармана какую-то маленькую вещь и бросил на стол, – нужно туда положить…

– Да ты совсем ненормальный! – проговорила Светлана.

– Ладно, хватит болтать! – перебил ее Валерий. – Пора начинать…

Надежда снова взглянула на ведро… и увидела рядом с ним пластиковую бутылку с моющим средством. Как-то она такое покупала – в рекламе говорят, что всех микробов убивает, стоит дорого, а на самом деле – самая обычная хлорка…

Хлорка!

Надежда вспомнила разговор с дворничихой в том доме, где жила несчастная Лена Семушкина, одна из жертв Валерия. Та тетка сказала ей, что у Ленкиного любовника была аллергия на хлорку. Ну да, закрыл лицо, захрипел… Оттого и Светлана побледнела тогда, потому что точно узнала своего муженька.

А что, если попробовать… все равно, других вариантов нет, а Валерий уже собирается перейти от разговоров к делу!

Надежда снова скосила глаза на маньяка. Он навис над Светланой, сжимая в руке нож, и не видел больше ничего вокруг и, уж во всяком случае, забыл о самом существовании Надежды. Тогда она бесшумно перекатилась на бок, протянула руку, схватила бутылку с моющим средством и сорвала с него колпачок. Подниматься на ноги было некогда, да и тяжело, она подползла поближе, встала на колени и из этого неудобного положения брызнула хлорной струей в лицо маньяку.

Тот выронил нож, закашлялся, схватился за лицо и завертелся на месте, как раненый медведь. Из груди его вырывалось хриплое дыхание, перемежаясь со стонами.

Надежда вскочила, подобрала валявшуюся в дальнем углу печально запомнившуюся ей сковороду, схватила ее обеими руками и ударила Валерия по голове, вложив в этот удар всю ненависть к садисту и убийце и всю собственную жажду жизни.

Это сочетание придало ей небывалые силы, и удар получился что надо. Сковородка, хоть и тефлоновая, оказалась весьма тяжелой.

Валерий хрипло вскрикнул и без сознания рухнул на пол.

– Это тебе за «старую кошелку»! – добавила Надежда мстительно.

Не теряя времени, она подскочила к Светлане и ножом маньяка разрезала ее веревки. Затем совместными усилиями они в две минуты увязали бесчувственного маньяка, как полукопченый окорок, да еще и привязали его к ножке дивана.

Закончив это нелегкое дело, женщины сели: Надежда – на стул, Светлана – на подоконник, – и переглянулись.

– Ну и что нам теперь с ним делать? – проговорила Светлана, разминая затекшие руки.

– А вот теперь-то я знаю, что делать! – уверенно заявила Надежда, вынимая свой мобильник.

Она набрала номер капитана Поползнева.

Капитан явно ей обрадовался:

– А, Надежда Николаевна! Давненько мы с вами не виделись! Как поживаете?

– Извините, Виктор Степанович, – перебила его Надежда, – сейчас не до разговоров. Приезжайте немедленно!