Колыбельная для моей девочки

Энджи смотрела на нее во все глаза. Марла Пеппер казалась ей существом с другой планеты.

Та покраснела:

– Ну, не могла же я подвергать опасности жизнь нерожденного ребенка! Вы же знаете, пуленепробиваемый жилет не всегда защищает. – Пауза. Щеки Марлы запылали ярче. – Дети – это самое важное, они наше будущее…

То же самое говорила и Дженни Марсден… Энджи дернулась, как от пощечины, и судорожно вдохнула, вспомнив Тиффи Беннет, которую они с Хашем не смогли спасти, и выцветший кодаковский снимок девочки с зашитым опухшим лицом в палате Сент-Питерс, и всех других детей – «особых» жертв, которых она навидалась во время работы в отделе расследований сексуальных преступлений. Устыдившись своей нетерпимости, она ответила, проведя рукой по волосам:

– Вы правы.

Пеппер всматривалась в лицо Энджи, пытаясь разгадать причину такой перемены.

– Все будет нормально, – заверила она. – Вы привыкнете. – Она указала на стул: – Присаживайтесь.

Энджи уселась, и Пеппер начала открывать аккаунты полиции Виктории в разных социальных сетях.

– Помимо этого, вы будете работать в тесном контакте с двумя пресс-секретарями управления. Развитие технологий и регулярные выпуски новостей устранили необходимость в ежедневных пресс-конференциях, но в наш отдел поступают сотни звонков из местных, национальных и международных СМИ с просьбами об интервью или запросами на подтверждение информации. Вы будете соответственно перенаправлять эти запросы…

Внимание Энджи привлекло движение за окном.

Мэддокс и Хольгерсен, выйдя из управления, быстро шли к «Импале».

Паллорино обдало изнутри горячей волной. Она пыталась сосредоточиться на объяснениях беременной Пеппер, но могла думать только о ночной встрече с Мэддоксом. Ее захлестнуло раскаянье: для чего она хотела обидеть его побольнее? Нужно найти способ все исправить. Проводив глазами отъехавшую «Импалу», Энджи решила найти Мэддокса после работы и вместе поужинать.

– …и на нашем отделе лежит подготовка печатного издания «Больше, чем верность долгу», которое играет важную роль в профилактике преступлений. В «Твиттере» я выяснила, что в принципе общественность делится на два лагеря – одни поддерживают полицию, а другие нас недолюбливают. Я говорю о тех, кто не выносит органы правопорядка и трубит об этом в социальных сетях, – Пеппер взглянула на Энджи: – Так вот, этих троллей ничем не переубедить…

Вежливость и корректность. Первая заповедь соцсетей.

Энджи покосилась на циферблат. Еще каких-то семь часов, и она сможет откланяться, встретиться с Мэддоксом или поехать домой и начать наконец знакомиться с материалами расследования Войта.

Глава 21

В половине пятого Энджи, на минуту оставшись в пустом кабинете, достала мобильный и набрала Мэддокса. Настроение сразу улучшилось, когда в трубке послышался его голос.

– Слушай, – начала она, – я тут подумала…

– Эндж, можно я тебе перезвоню? Я…

– Только два слова. Хочешь, поужинаем сегодня? Вместо вчерашнего вечера?

– Я не смогу, у меня встреча с Джинн. Я ей обещал…

– Ладно, тогда у меня тоже дела, – Энджи нажала отбой и посидела за столом с телефоном в руке. В ней бурлил странный коктейль эмоций. Черт бы все побрал… Она убрала мобильный в карман на ремне, который теперь носила вместо кобуры.

«Зря я ему позвонила. Я же знала, что он занят».

Энджи вернулась к своему блогу, твердо решив добить его до конца рабочего дня – за несколько минут.

– Детектив Паллорино?

В дверях стояла одна из секретарш управления – мощные груди, начес а-ля восьмидесятые, выбеленные пергидролем волосы. Энджи про себя называла ее Мэрилин.

– Вас хочет видеть сотрудник королевской канадской полиции, мэм, – сообщила секретарша. – С ним кто-то из коронерской службы в Барнаби.

Энджи нахмурилась, но поднялась с места:

– Они объяснили, что им нужно?

– Нет. Ждут на ресепшене.

Энджи вышла за «Мэрилин» в дежурную часть. Через пуленепробиваемое стекло над стойкой она увидела мужчину лет тридцати пяти, сидевшего рядом с маленькой, похожей на мышку женщиной. Мужчина был в костюме, но на ремне под расстегнутым пиджаком был прикреплен полицейский значок. На коленях у него лежала папка. Подавив неясную тревогу, Энджи отперла боковую дверь и вышла к посетителям. Мужчина сразу встал.

– Констебль Шон Петриковски, отдел поиска пропавших, – представился он. – А это Кайра Транквада, коронерская служба Британской Колумбии.

Молодая женщина вышла вперед и протянула руку. На ее непромокаемой куртке был логотип коронерской службы.

– Я работаю в отделе идентификации и чрезвычайных ситуаций, – добавила она.

– А в чем дело? – машинально спросила Энджи, перебирая в уме последние дела, над которыми работала. Кто из ее подследственных заинтересовал этих двоих?

– Мы можем где-нибудь поговорить? – спросил Петриковски.

Энджи поколебалась:

– Идемте.

Она пропустила визитеров в длинный коридор и повела к допросной Б, куда вошла последней и плотно прикрыла дверь. Это был один из самых маленьких кабинетов – двустороннее зеркало скрывало тесную нишу для наблюдателей, стол придвинут к стене, рядом три стула. В дальнем углу под потолком скрытая камера и микрофон.