Колыбельная для моей девочки

Мэддокс ударил по тормозам, свернул на парковку и прибавил звук.

– Это открытие сделал судебный психиатр и автор книг, основанных на реальных событиях, Рейнольд Грабловски, составлявший психологический портрет «Крестителя» и не один год проработавший с Энджи Паллорино. Доктор Грабловски только что подписал договор на новую книгу об удивительной истории брошенной израненной малютки, ставшей сотрудницей отдела расследований сексуальных преступлений и получившей служебное взыскание за излишнюю жестокость. По неофициальным данным, детектива Паллорино недавно уволили из полиции Виктории, и сейчас она пропала. Грабловски уверяет, что Паллорино, которая начала вспоминать фрагменты своего прошлого, скрывается намеренно, задавшись целью найти биологических родителей. Не переключайтесь, и после выпуска новостей мы расскажем вам еще об одной сенсации…

Мэддокс лихорадочно набирал Энджи. Ответа не было.

Он быстро просмотрел список в своей телефонной книжке и выбрал «Рейнольд Грабловски».

– Ты что творишь? – спросил он сразу, как только Грабловски ответил. – Ты же ее подставляешь, подвергаешь смертельной опасности! Она же коп, черт побери…

– Бывший коп, – спокойно поправил Грабловски.

Возразить Мэддоксу было нечего – карьера Энджи действительно закончена. Он провел рукой по волосам.

– Теперь она бывший коп, уволенный без рекомендации, – закончил психиатр.

Для его рейтинга так даже лучше – таинственная малютка из «ангельской колыбели» снова исчезла, как в воду канула. Но как только об этом пронюхает мафия, устранившая Белкина, Загорского и Харрисонов, за жизнь Энджи никто не даст и гроша. Месседж Грабловски предельно ясен: спешите заткнуть ей рот, она начала кое-что вспоминать. С тем же успехом можно было нарисовать на ее спине большую мишень. Может, мафия уже добралась до Паллорино!

– Я неоднократно предлагал ей сотрудничество, – продолжал Грабловски. – Она могла участвовать в контракте на книгу.

Мэддокс очень тихо произнес, сдерживая ярость:

– От кого вы впервые получили информацию о том, что она – ребенок из «ангельской колыбели» и ее ДНК совпадает с ДНК останков в цавассенской кроссовке?

– От друга.

– Конкретнее?

– Я не обязан раскрывать свои источники, детектив. У меня контракт на книгу по реальным событиям, и не я один обладаю этой информацией. Сенсация все равно разразилась бы на этой неделе. – Он помолчал. – Правда всегда выходит на свет.

В начале двенадцатого человек наслаждался чашечкой турецкого кофе, отужинав в излюбленном кафе. Перед ним стоял маленький стаканчик бренди. Человек приходил сюда всякий раз, когда бывал в городе, и непременно садился в тихой нише, откуда прекрасно видел двери клуба, выступление танцовщиц – и направление камер наблюдения.

Сегодня здесь царило непривычное оживление: то и дело входили мужчины в хороших костюмах. Человек не знал, что происходит, но это не его дело. Он хорошо заработал на двух контрактах – напряг свои связи в тюрьме и уже получил подтверждение, что оба заключенных мертвы. Два пишем, одна в уме.

Но третий оставшийся контракт сложнее и требует усилий. Сперва нужно установить личность этой Роксаны, затем найти, но не убить, а доставить на гидросамолете в условленное место. Босс желает разобраться с ней сам, и тела потом не найдут. Босс выделял ее среди других, и человек знал почему – он давно сложил два и два. Сейчас он потягивал кофе и размышлял, глядя на экзотических танцовщиц.

Он ждал информации от своих людей в Кельвине и Хансене: они подскажут, под каким именем она приезжала к Белкину и Загорскому.

Официантка – длинные ноги, красивая грудь – принесла газету, которую он просил. Человек хотел посмотреть, написали ли уже о смерти заключенных, все ли чисто или есть подозрения. Майло Белкин ни с кем поговорить не успел – он вообще попытался скрыть, что к нему приезжали. Сёма позвонил только боссу. Теперь они уже ни слова не скажут. Концы подобраны. Он свое дело знает.

Человек развернул газету. На первой полосе оказалась большая статья о ребенке, подброшенном в «ангельскую колыбель» в 1986-м. Выяснилось, что девочка теперь стала сотрудницей полиции на острове Ванкувер. А в подзаголовке уточнялось, что ее ДНК совпала с ДНК детской стопы, найденной на берегу в Цавассене.

Заинтригованный, он начал читать. Между колонок была фотография этой Энджи Паллорино из отдела расследований сексуальных преступлений. Рыжие волосы, шрам на губах. Глаза человека забегали по строчкам.

В статье приводили слова судебного психолога, заключившего контракт на книгу об истории ребенка из «ангельской колыбели». Рейнольд Грабловски утверждал, что Паллорино начала вспоминать свое прошлое и теперь ищет биологических родителей. Человек, внутренне вздрогнув, поднял голову.

Босс не дал ему никакой информации по последнему контракту, но человек слышал сплетню о рыжеволосых близняшках, которых тот пытался продать саудовскому шейху вместе с их мамашей Аной, пользованной им шлюхой. Это было в восемьдесят шестом.