Колымские повести

Набирая скорость начали вращаться лопасти. Вертолет подрагивал, примеривался к грузу, затем мягко покатился, ото-рвался от земли и помчался прямо на вершины деревьев, словно собирался сбить макушки. Но, не долетая до них, резко взмыл вверх. Деревья нырнули ему под брюхо и взору Ню-кжина открылась Колыма. Длинная белая полоса дроблено-го льда чуть-чуть шевелилась. Чернели полыньи, иногда значительные. Местами льдины громоздились одна на другую. Кое-где на поверхности льда виднелись то дерево с выворо-ченным корнем… то разбитый бочонок… то кучка мусора…

Гул мотора стал ровным, методичным. Вертолет набрал высоту триста метров и лег на курс.

Он летел на север, придерживаясь долины Колымы, и перед Нюкжиным развертывалась любопытная картина, по-добная эффекту обратной киносъемки. У Зырянки он наблюдал плывущие льдины, черные полыньи – одним словом, ледоход. Ниже по Колыме льдины сплачивались, образуя разбитое тре-щинами ледяное поле… Вот и трещины уже выклинились и под вертолетом еще не тронувшаяся Колыма – сплошной серый лед!

– «Успели! – думал Нюкжин. – И от паводка убежали, и Средне-Колымск принимает».

Справа к Колыме подступил скалистый обрывистый берег. От него круто поднимались округлые заснеженные вершины Юкагирского плоскогорья. Береговые обрывы отделяли их от Колымы черным бордюром.

Он переместился к левому иллюминатору. Сквозь желто-ватое стекло от Колымы и до самого горизонта простиралась белая, слабо всхолмленная равнина.

– Наша вотчина! – подумал он. – Что-то будет, когда растает?!

Ровно гудел мотор. Донилин спал на груде снаряжения. Мысли Нюкжина шли вразброд.

Еще вчера Сер-Сер не хотел говорить с ним. Потому что не мог предусмотреть, когда вскроется Колыма, освободит-ся ли вертолет, достанет или не достанет Донилин буровой комплект. А сегодня вылет решился в одночасье. Экспромтом!.. Великая сила – экспромт! Но такое повторяется каж-дый год, каждый полевой сезон. И, ничего, срабатывает.

Колыма отклонилась вправо, изгибаясь большой излу-чиной. Срезая ее вертолет пересекал район предстоящего мар-шрута. И Нюкжин забыл о Сер-Сере… Белая равнина. «Блю-дечки» озер подо льдом – круглые, беленькие, плоские. Местами черные проплешины бугров, на них разреженная ще-тка низкорослых лиственниц. Видны и заросли кустарников, занесенные снегом. Кое-где даже краснеет прошлогодняя ли-ства карликовой березки. А в общем, снежный покров не так велик, как показалось издали. Продержится недолго. Но и во-ды будет немного.

Вертолет делал круг. Проплыли под иллюминатором серые, разбросанные вдоль берега реки домики Средне-Колымска.

В поле зрения опять вошла Колыма. Серый ноздреватый тый лед выглядел достаточно прочным.

Не успели остановиться лопасти, как подкатили две машины – «Козел» для райкомовцев и грузовая для перевозки имущества отряда.

Райкомовцы тут же уехали, а вертолетчики заторопили как обычно:

– Выгружайтесь! Скорее! Аэропорт закрывается!

Едва они перегрузили свои вещи на машину, как вертолет снова загудел, закрутились лопасти. Через минуту он взлетел прямо с места и взял курс обратно на Зырянку.

И наступила тишина. Такая потрясающая, что показалось: они переместились из одной эпохи в другую. А вертолет, сове-ршивший чудо, уменьшался, превращался в точку над гори-зонтом.

«Адский агрегат!» – не без восхищения окрестил его Нюкжин.

Аэропортовский грузовик вывез их на низкую террасу, к дощатой будке на бревенчатых полозьях. Из железной трубы вился дымок, возвещая, что там тепло. Вокруг вразброс лежали ящики, бочонки, грузы, прикрытые брезентом.

Имущество отряда образовало еще одну такую кучу. Точнее – кучку! Это в вертолете казалось, что вещей много.

И все же: буровой станок, два мотора к нему, комплект труб, бочка бензина, спальные мешки, палатки, кошмы, кухон-ная утварь. Продукты. Не многовато ли на один вездеход?

Донилин в пути немного отдохнул и выглядел свежее. Только рыжая щетина по-прежнему совершенно непотребная и глаза тревожно печальные.

– Наши, наверное, не догадаются, что мы прилетели, – сказал Нюкжин.

– Конечно! – подхватился Донилин. – Я сбегаю. Быстро. Адресок только…

Нюкжин объяснил ему, где искать вездеход.

– Пусть едут со всеми вещами, – сказал он уже вдогонку. – Если готовы, то сегодня же и отправимся.

Донилин исчез и только тогда Нюкжин спохватился, что отпускать Степана по крайней мере неосторожно. Но пойти са-мому к месту стоянки вездехода он не мог. Среди вещей ле-жали оружие, рация, железный ящик с картами и аэросни-мками. Их нельзя оставлять без присмотра. Нет, он, конечно, доверял Донилину. Тот работал не первый сезон, а нечестные люди в экспедиции не задерживались. Но как поручиться, что Донилин не отвернет куда-нибудь за опохмелкой? Все прави-льно, идти самому нельзя. Тем не менее…

Нюкжин вошел в теплую, прокуренную дежурку. За прос-тым деревянным столом сидели два старика. Один в изно-шенном свитере, видимо сторож, второй, его гость, в телог-рейке. На столе стояла пустая бутылка. Увидев летную куртку, тот, который сторож, немного подумал, затем протянул руку и поставил бутылку на пол за собой.