Колымский тоннель

Если сравнивать их троих, то в наихудшем положении, конечно, разведчик. Похоже, он действительно слегка тронулся умом. Скидан думал о нем сначала с укором, потом — с жалостью. После этого жалость возникла и к себе. Чего достиг за полгода? Сокрушительная неудача плюс сам чуть не свихнулся. Дальше — неизвестность. Вообще, у него такое ощущение, что здесь уже нечего совершенствовать. Сытнее есть — некуда, лучше одеваться — не надо, быстрее ездить — незачем, теплее спать — жарко будет. А больше им нечего хотеть. И они — не хотят… Или он ошибается? Да нет, они хотят, конечно. Они повышают надежность, понижают энергоемкость, увеличивают оборачиваемость материалов и глубину переработки, совершенствуют связь и воспитание детей. Еще выдумывают моды. Еще музицируют… Но они не соревнуются! Двигатель прогресса — соревнование, а им — не надо! Спортом занимаются повально, а рекордов — нет. Даже "не рекомендовано". Художественная литература — "не рекомендовано": Скидан пытался хвалить Краснову это общество, но не смог. И Краснов, конечно, это уловил… А что здесь хвалить? Если эта бесцветная, уравновешенная, сытая жизнь и есть хваленый коммунизм, то на дух не надо! Маркс писал, что жизнь — это борьба. Энгельс писал, что жизнь — способ существования белковых тел. Здесь, в Лабирии, живут по Энгельсу. Не живут, а существуют. "Природосообразно". Светка очень рада быть белковым телом, она купается в здешнем бытии, ей нравится, КАК оно определяет ее сознание. А Скидан привык бороться. Он не желает быть размножающейся протоплазмой или как ее там… Он солдат, наконец. Он вот только что смотрел в лицо смерти, разговаривал с врагом. Было жутко, но это была жизнь. А тут даже на охоту не сходишь — "категорически не рекомендовано", "убийство хищника — только в порядке самообороны". Кстати, весна ведь. Зверье в лесу голодное. Махнуть бы в тайну да оборониться от какого-нибудь мишки… Так ведь нужен повод. Для чего психиатру-футурографу тащиться в тайгу? Для отдыха? Отдыхай себе в безопасных парках, в бассейнах. В море вон ныряй — на рыбу охота с арбалетом не запрещена…

— Черт бы вас побрал! — сказал Скидан всему этому обществу и, в частности, тому водителю, а чью машину он только что врезался. Этот тип начал тормозить у борта, чтобы кого-то высадить, а Скидан задумался и не заметил.

Объезжая этого типа, Скидан помахал ему рукой, а тип, довольно, кстати, симпатичный старичок, опустил стекло и со смехом крикнул: "Ничего, хозяин, скоро будем ездить с радарами!" Скидан не понял, но кивнул и полетел дальше. Поставят какие-нибудь пружины, чтоб мягче ударяться…

Вот Светка, думал он дальше, Светка в этой среде — как рыба в воде. Она не охотится, на нее не охотятся — ей и хорошо. Ничего не преподает, а просто присматривает за малышами да контрабандой прививает им интерес к истории, то есть, тьфу, к староверству. И просит дорогого Васю сделать ей ребеночка. А у Васи что-то не получается. А она все просит. И начинает он опасаться, не пошла бы налево… Впрочем, здесь это в порядке вещей. "Каждый свободен в любви, всякое насилие в выборе близкого не рекомендовано". Лицемеры! Не хватает мужества написать в Законе прямо: "Запрещено". Нет же, "не рекомендовано". А строчкой ниже: "Злостный нарушитель, покусившийся на свободу выбора вторично, подвергается пассивному одиночному заключению на месяц". То есть, грубо говоря, здесь за изнасилование можно получить всего месяц вместо нашей десятки. Правда, за повторение признают психом и посадят пожизненно: занимайся онанизмом, пока совсем не чокнешься…

На этой печальной мысли он и прибыл в Городок.

Светлана говорила, что будет на автодроме. Он нашел автодром без труда: там сходились все дороги извне, там же была стоянка. А передвигаться по Городку полагалось только пешком. Лучше — бегом, как в Минспросе.

Но передвигаться никуда не пришлось. На дальнем краю автодрома выпускники Лекарского училища упражнялись в экстренных, высотных полетах, а рядом со стоянкой, на широкой огороженной площади, малыши лет по восьми с восторгом носились во всех направлениях, азартно стараясь врезаться друг в друга, но — ни одного столкновения.

Пока Скидан удивлялся их мастерству, подбежала Светлана, без стеснения крепко поцеловала в губы, прижавшись к нему всем телом, после чего сообщила:

— Видал?! Машины с радарами! Новинка! И захочешь — не врежешься!

— Опять радары… Что за радары?

— А черт их знает, Васенька. Они перед собой лучом щупают и от всякого препятствия сами отворачивают. Я пробовала: ни за что не врежешься! Заме-ча-тель-но! Смотри, как деткам нравится! Не могут загнать домой, ужин пропустили. Гоняют — и все тут!

В общем свисте и шуме она хохотала, как девчонка, и была хороша.

— Вася! Давай вместе их загоним!

Она спрыгнула с борта на площадку и побежала прямо в гущу машин. Скидан даже подумал: "Под колеса!" И бросился следом, тоже скрестив руки над головой.

Озорные мордашки в кабинах потускнели, машины постепенно перестали метаться и осели вдоль бортов.