Кома. 2024 (СИ)

Еще я подумала о том, что мой мозг уже не справляется с потоком информации лавинообразно настигающей меня время от времени. Я чувствовала, что уже не могу сдерживаться и мне хочется выть от сочувствия и жалости к людям. Но зерно раздражения от их инертности и пассивности, молчаливого согласия и покорности уже давно дало свои всходы. С другой стороны, я уже знала, что готовится бунт, революция. И от этого знания мне становилось легче. Я почему-то была уверена в том, что творящееся здесь безобразие скоро закончится. И все вздохнут свободно. И я вместе с ними. Но вместе с тем, я все же до сих пор никак не могла понять, почему люди так долго терпят этот беспредел и насилие над собой. Возможно, как говорил Гольский, репрессивная машина очень хорошо делает свою работу, душа на корню малейшие признаки сопротивления. Я могла строить множество предположений, почему здесь все складывается так, а не иначе. И находить сколько угодно оправданий, живущим здесь людям. Но я знала, что сама бы так жить не смогла.

Сейчас, я вновь захотела вернуться домой к Олафу и детям. Я могла улететь домой уже завтра, а если сильно постараться, то и сегодня вечером. Мне ничего не стоит уговорить Ныркова отвезти меня в аэропорт прямо сейчас. Но в то же время мне очень хотелось поддержать друзей и пережить воскресенье вместе с ними и увидеть их победу собственными глазами, чтобы потом рассказать обо всем всему миру честно и беспристрастно.

Мой разум громко кричал: - "Уезжай!", а сердце просило: - "Останься". Голос разума был оглушительным и упрямым, но он не мог перебороть тихое и настойчивое: - "Будь с ними до конца. Тебе ничто не угрожает. Ты не зря оказалась здесь именно сейчас. Твоя судьба быть здесь, с ними".

Покинув пределы Столицы и съехав с кольцевой дороги, мы еще минут двадцать ехали мимо дачных поселков. Я не обращала внимания на красочные баннеры, настаивающие на том, как хорошо и весело жить в прекрасной Элитарии и на высокие железные заборы, охраняющие покой и сон обеспеченных граждан страны.

Вскоре посты охраны и стоящие на обочине машины с моповцами стали встречаться чаще. И я поняла, что мы уже совсем близко от цели нашего пути - поселка под названием "Грачи-2".

Около половины двеннадцатого мы остановились у пропускного пункта. Это был скорее хорошо оснащенный специальным оборудованием таможенный пункт, чем простая проходная. Из новенького одноэтажного строения вышел высокий, отлично экипированный мужик с квадратной челюстью.

- Выйти из машины! Дверцы не закрывать, - приказал он.

Мы вышли и оставили двери "Элли" открытыми.

- Чипы!

Мы протянули руки и моповец просканировал наши запястья.

- Госпожа Свенсон, минуточку...

Таможенник включил рацию и громко гаркнул:

- Давыденко и Павлов, осмотреть машину! Иванцов, сообщите майору Кузнецову, что гостья госпожи Бельской прибыла вовремя.

Отдав приказы, моповец вновь обратился ко мне:

- Госпожа Свенсон, заберите свой багаж из машины и пройдите в помещение личного досмотра. Потом вас заберет майор Кузнецов и сопроводит к дому госпожи Бельской. А вы, - таможенник, безразлично окинув взглядом Сергея, твердо отчеканил: - после осмотра машины, можете проезжать.

- Но, позвольте, молодой человек, я бы хотела, чтобы меня отвез...

- Выполняйте, что вам велено, - зло сверкнул глазами начальник КПП.

- Женя, не волнуйся за меня. Мы скоро увидимся, - проговорил Нырков и полез в багажник за моими вещами.

Я подхватила из рук Ныркова сумку и двинулась за начальником поста к месту досмотра. Краем глаза я заметила, что к Ныркову подошли двое моповцев, гражданский долг которых заключался в обнаружении запрещенных предметов, не подлежащих ввозу в поселок "Грачи-2".

Начальник КПП привел меня в просторную длинную комнату и представил невысокой женщине в черной форме.

- Казанцева, это госпожа Свенсон с визитом к ГИСу. Проведите досмотр.

- Есть, - отрапортовала короткостриженая брюнетка и обратилась ко мне: - Сумку на стол. Пройдите сквозь рамку.

Я выполнила требование таможенницы. Рамка не засвистела, и я приблизилась к столу. Женщина тщательно обследовала мои вещи. Не найдя ничего крамольного, она соизволила улыбнуться:

- Майор Кузнецов уже ждет вас. Идемте.

Я засеменила за Казанцевой по длинному коридору к выходу из здания, стараясь не смотреть по сторонам. На стенах висели те же отвратительные таблички и плакаты, что и в высотке "МСС" в Неверске.

Мы вышли на улицу, и брюнетка подвела меня к симпатичному мужчине, который оказался тем самым майором Кузнецовым, который передавал мне приглашение Бельской.

- Здравствуйте, Евгения Ильинична, - приветливо поздоровался майор. - Рад познакомиться с вами. Анна Станиславовна с нетерпением ожидает вас.

- Правда?

- О да. Госпожа Бельская любит встречать гостей. Идемте, я подвезу вас к ее дому. Позвольте ваш багаж.

Я передала майору сумку и устроилась на заднем сиденье "Рено", стоящую у самого крыльца. ("Хоть этот говорит нормальным, человеческим языком, а не лает, как цепной пес").