Кома. 2024 (СИ)

Мы все поднялись и вышли в коридор. Моповец сделал вид, что что-то читает с планшета. Мы торопливо дошли до конца коридора и начали спускаться в подвальное помещение. Немного пройдя по темному проходу свернули вправо и двигались куда-то довольно долго, пока не остановились у железной двери. Игорь достал из кармана брюк ключ и открыл замок. С помощью Павла он толкнул тяжелую дверь, и мы оказались в просторном помещении, заставленном какой-то аппаратурой и столами с компьютерами. Я насчитала пять столов. Значит, пять человек или больше, могли работать здесь, сменяя друг друга. У одной стены, не занятой аппаратурой стоял старенький разваливающийся диванчик. Мы расселись кто куда, и Павел поинтересовался у сына:

- Вы все доделали?

- Да. Мы готовы.

- Как настроены ребята?

- Как всегда. По-боевому. Мы взломали личные коды всех семей и убрали регистрационные номера со всех компов и смартфонов. Сегодня ночью, надеюсь, перекроем кислород троллям из МСС, чтобы они не могли считывать комменты людей и вбрасывать фейки. Они уже достаточно поработали по выявлению наиболее возмущенных пользователей сети. Хватит с них!

Игорь яростно взмахнул рукой. Я опять увидела в мальчике своего друга. В молодости Пашка так же остро реагировал на несправедливость и подавление воли других.

- Это хорошо, просто замечательно! - воскликнул Павел и поинтересовался: - Когда в последний раз с вами связывался Нырков?

- Три дна назад, - подумав, ответил Игорь. - Мы даже были удивлены его молчанию. А что?

- Есть опасение, что Нырков предал нас. Он все это время работал на МСС. Поэтому свяжитесь с другими хакерскими группами и предупредите всех. А это сообщение, - Павел достал из кармана куртки лист бумаги и передал его сыну, - отправьте в центр. Все наши группы должны прекратить связь с Нырковым. Будьте осторожны и внимательны.

- Хорошо, папа. Да, наших в воскресенье будет много. Мы всем своим корпусом будем на площади. Некоторые учителя и надзиратели помогут нам выйти из казарм и добраться до города. Там мы рассредоточимся и сольемся с другими. Одежду нам уже собрали.

- Сынок, прошу тебя, будь осторожен и ребятам своим скажи, чтобы не лезли на рожон, - проговорила Мара. - Я очень боюсь за тебя и за других детей.

- Не надо бояться, мама. Мы уже не дети и свое отбоялись. С нас хватит!

- Да, сынок, с нас хватит, - поддержал сына Гольский. - Пора тебе уже вернуться домой. И знаешь, сын, я очень горжусь тобой!

- А я тобой, отец.

Гольский пересел к сыну и крепко обнял его. А я смотрела на них и мое восхищение этими двоими было безгранично. Я даже не могла представить себе насколько сложно было Павлу вопреки всему воспитать в мальчике человека и сделать своим другом, помощником и единомышленником.

В это время в тайную комнату начали заходить друзья Игоря. Ребята рассаживались за компьютеры, и я поняла, что они проведут здесь всю ночь.

- Отец, вам пора, - с сожалением сказал Игорь. - Вас проводить?

- Нет, сынок, наверх мы поднимемся сами. Дорогу я хорошо знаю. Работайте.

Мара подскочила к сыну и начала его целовать, но Игорь, стесняясь друзей, отстранился и тихо сказал:

- Я уже скоро буду дома, мамочка. Береги себя и папу. И передай Ладе, что я люблю ее и что мы скоро встретимся.

- Хорошо, сынок, передам.

Глаза моей подруги увлажнились. Я хорошо ее понимала. На прощание я тоже обняла Игоря и тихо на ухо сказала:

- Когда все закончится, вы всей семьей обязательно приедете ко мне в гости. И я с большой радостью познакомлю тебя со своими детьми. Согласен?

- Конечно, тетя Женя. Буду очень рад.

Конечно, мы неохотно покидали тайное убежище Игоря. Моповец по-прежнему листал страницы планшета. Мы быстро собрали Марины кастрюльки и отключили девайс.

На обратном пути Гольский расписался в журнале посещений и простился с охранником. Так же быстро мы прошли и через проходную.

Мы остановились у машины и закурили. Я повернулась к Гольскому и серьезно спросила:

- Паша, как тебе удалось сохранить с сыном такие прекрасные отношения? И как ты смог наладить контакты с местной охраной?

- Понимаешь, Женя, все выстраивалось годами. Здесь тоже много честных и порядочных людей. Есть, конечно, и сволочи. Но многие не утратили доброты и сочувствия к детям. Года три тому назад, когда представился случай, я мог организовать Игорю побег. Но знаешь, что? Он отказался. Я тогда не понял, почему он не хочет бежать из этой тюрьмы. Он объяснил мне, что не хочет бросать своих друзей и если соберется бежать, то только со всеми. Тогда я и рассказал ему, что есть группа людей очень недовольных режимом и что я возглавляю ее. Он очень обрадовался тому, что мы понимаем друг друга и разговариваем на одном языке. Представляешь, Женя, мальчик, подросток, говорил со мной как с равным! Он думал и чувствовал, как я.

- Он же твой сын, Паша! - вставила я.

- Да. Он мой сын, - с гордостью сказал Паша, обнял Мару за плечи и добавил: - Он наш сын!

Мара улыбнулась и спросила:

- Ну что, домой?

Она на мгновение умолкла и засмеялась:

- Что б вы знали, у меня дома припрятана бутылочка вина. Поехали?

- Да, - бодро согласились мы с Пашкой.