Команданте

Не доходя метров пятидесяти до танка, студенты устроили митинг, все с теми же требованиями — отставка президента, демократические свободы, национализация, «возврат к идеям революции 1952 года» и Торрелио, подобравшись поближе к бронированной громаде, малость успокоился. Как оказалось — зря.

На поперечных улицах, невидимых с его места, раздались крики и вскоре в митинг врезались несколько групп полиции, вздымая и обрушивая на протестантов дубинки. Толпа качнулась, закипела драка, фараонов массой отбросили обратно…

Грянул залп.

Вопреки ожиданиям, толпа не кинулась врассыпную а, наоборот, взревела и подалась вперед. Стукнуло еще несколько одиночных выстрелов, а потом вдруг зачастили пистолеты-пулеметы, этот звук Торрелио хорошо запомнил по налету в Тарате — тогда ими пользовались партизаны.

Рев толпы нарастал, число флагов тоже и, похоже, фараонов окончательно смяли, судя по тому, что из прохода между домами к танку выскочил окровавленный полицейский капитан.

— Лейтенат! — заорал он на армейского. — Нам требуется помощь!

Офицер, безучастно наблюдавший всю заваруху из башенного люка несколько даже лениво ответил:

— У нас приказ блокировать площадь и не покидать места, во все остальное не вмешиваться.

Капитан отчаянно махнул рукой, вытер кровь с лица и с пистолетом в руке потрусил дальше, но из проулка выплеснулась очередная группа демонстрантов и сомкнулась над ним как волна, не дав сделать и выстрела. Возбужденные протестующие опять остановились совсем близко от солдат. Торрелио вжался в стену, ожидая самого худшего. От толпы отделилась девушка, медленно дошла до танка и обратилась к лейтенанту с просьбой пропустить их к Ассамблее и Дворцу правительства.

— Сеньорита, я имею приказ блокировать площадь и не покидать места, — повторил офицер и внезапно улыбнулся.

Храбрая девица неожиданно легко запрыгнула на броню, поднялась к башне и поцеловала офицера, старательно делавшего вид, что несет службу.

— Армия с народом! — торжествующе прокричала студентка.

Откуда взялись кантуты [iii], которые демонстранты вставиляли в стволы винтовок, когда протекали сквозь заслон, Торрелио не заметил, он вообще сообразил, что происходит нечто странное только когда увидел букет, торчащий из дула танка.

— На аэродром! Баррьентос уехал на аэродром! За ним, устроим проводы! — пронеслось по толпе и тысячи людей, как один человек, развернулись и потекли в сторону Эль-Альто.

Дезертир перекрестился, в очередной раз возблагодарил Деву Марию и заспешил по пустеющим улицам на рынок.

Вечером те, кто побывал на аэродроме и вернулся, со смаком рассказывали о тамошних событиях:

— Едва успели! Мы пока пешком добирались, ему готовили самолет, но армия заблокировала полосу.

— Зачем?

— Не выпускали, пока не заявит об отставке, а он кобенился, но все-таки подписал. Вот мы и увидели, как он рванул к самолету, а когда по трапу поднимался — свист стоял такой, что движков слышно не было, военные нас не сдержали и мы ломанулись на поле, так летчик прямо ногой трап отпихнул и дверь на ходу закрывал!

— Улетел?

— Улетел. И прилетел.

— Что, обратно?

— Да нет, — хитро разулыбался рассказчик. — Пас Эстенсоро прилетел.

— Врешь!!!

— Да провалиться мне на этом месте! Только Баррьентос взлетел — глядь, перуанский самолет садится и прямо к нам подруливает. Дверь открывается — Пас, собственной персоной! И ручкой так нам делает.

— А вы что? — слушатели собрались в плотное кольцо вокруг очевидца.

— Освистали, — солидно ответил герой дня. — Хватит нам его фокусов. А потом военные подогнали вместо трапа броневик, на него залез не то генерал, не то полковник, встал вровень с Пасом и прямо так разговаривал…

— И что???

— Завернули обратно. Так что потоптался бывший президент на порожке полчасика, да и улетел обратно в Перу.

— Мда… — раздумчиво протянул один из сидевших в харчевенке. — И что же дальше будет?

— Революционная хунта во главе с генералом Торресом.

— Это с начальником генштаба? — влез Торрелио.

— С ним самым.

Коли не случилось танков в Праге, то для соблюдения баланса они случились в Ла-Пасе. Целых четыре штуки, переворот Торреса оказался в два раза организованней и мощней, чем недавний переворот Миранды. Хотя де-юре даже и не переворот — Баррьентос сложил полномочия и передал их генералу совершенно официально.

Нельзя сказать, что вся заваруха застала партизанский штаб врасплох, об этом давным-давно уговорились с Торресом, но сообщение «начинаем» от него пришло на несколько дней раньше назначенного срока. То ли ждать больше нельзя, то ли начальник Генштаба решил перестраховаться, но герильерос пришлось вскакивать в этот вагон, что называется, на ходу.

Хитрый Че успел заблаговременно повстречаться по отдельности со всеми местными коммунистами, отчего во всеобщей забастовке они выступили единым фронтом — просоветские, прокитайские, троцкисты и так далее. Дружно действовали и профсоюзы под руководством Хуана Лечина и Вилли.