Командарм Дыбенко

Особый отряд выбил врага из Илларионова и, не дав ему опомниться, 24 января ворвался в Нижнеднепровск. На следующий день были на ближайших подступах Екатеринослава. Вечером 26 января вступили в бой. 6-й полк и два батальона 15-го полка успешно форсировали Днепр, обошли город с тыла. Одновременно Дыбенко повел остальные силы Особого отряда на штурм, с ходу захватили железнодорожный мост. Петлюровцы, не сопротивляясь, отступили, бросив составы с продовольствием, шесть аэропланов, два бронепоезда, четыре бронемашины и другое военное имущество… Дыбенко послал донесение Антонову-Овсеенко: «В 16 часов 26 января занят г. Екатеринослав… Противник в панике бежал, оставив ценное военное имущество и снаряжение, как-то: пушки, пулеметы, бомбометы, снаряды, патроны, аэропланы и прочее. Разбитый противник преследуется вверенными мне войсками в двух направлениях».

27 января Екатеринослав полностью освободили. Власть в городе перешла в руки трудящихся. Депутаты городского Совета собрались на пленарное заседание в Зимнем театре. Были здесь командиры и бойцы партизанских отрядов, они геройски сражались вместе с Особым отрядом. Дыбенко выступил с приветствием, призвал депутатов к активной работе по укреплению Советской власти в городе, просил сформировать кавалерийский полк и влить его в Особый отряд. Полк такой был создан.

Прямо с заседания командир, начальник штаба Особого отряда выехали в Харьков, куда их вызвал Антонов-Овсеенко. Дыбенко приятно удивился, увидев Коллонтай в кабинете командующего, однако настроение его испортилось, когда узнал, что служить ему придется в одной части с женой. «Этого только не хватало», — подумал Павел.

Из разговора с Антоновым-Овсеенко стало ясно: необходимо как можно быстрее из повстанческих и партизанских отрядов Северной Таврии создать Первую Заднепровскую советскую дивизию, обучить ее и начать боевые действия. Командовать новым соединением назначен Дыбенко, начальником штаба — Петриковский, а начальником политотдела — Коллонтай.

Командующий сообщил, что дивизии придаются два хорошо вооруженных отряда под командованием Махно и Григорьева, рекомендовал встретиться с командирами, договориться о совместных действиях; строго предупредил: не разрешать им действовать самостоятельно, не позволять атаманствовать.

Штабной поезд покинул Харьков. Утром 31 января состоялись похороны погибших при освобождении Екатеринослава. На улицы вышли и стар и млад. Дыбенко от имени бойцов поклялся продолжить дело, начатое погибшими, никаким буржуазным и черносотенным силам не удастся вырвать из рук красное пролетарское знамя.

— Мы сметем все препятствия с пути, и мы победим, потому что весь пролетарский мир с нами, — закончил он речь.

…А через некоторое время в штабном вагоне уже собирались вызванные специальной телеграммой командиры партизанских и повстанческих отрядов всей Северной Таврии.

Командиры отрядов рассказывали обо всем, что волновало, радовало и беспокоило их в последнее время. Когда все желающие выступили, Дыбенко познакомил участников совещания с положением на фронте.

— Отступив, белогвардейцы закрепились на линии Большой Токмак, станция Пришиб, село Федоровна. — Указка начдива легко скользнула вдоль большой карты, подвешенной к перегородке салон-вагона. — Есть сведения, что они попытаются оборонять именно этот рубеж. В ближайшее время мы сформируем из ваших, товарищи, партизанских отрядов бригады. Они и будут бить белых. — Пригнув голову, Дыбенко резко ударил широкой ладонью по краю стола: — Будут!.. Вначале создадим две бригады. Судя по количеству партизанских отрядов в Северной Таврии, у нас наберется шесть полков. Коль так, то подумаем и о третьей бригаде. Штаб дивизии, товарищи, считает, что ваши отряды могут и должны стать регулярными частями Красной Армии…

— Командиром первой бригады назначается бывший феодосийский рабочий Котов, — представил начдив остроскулого, среднего роста человека. — Командиром второй бригады — Махно…

Партизанские уполномоченные зароптали. Им было хорошо известно враждебное отношение махновцев к Советской власти. Не один раз налетчики под черным флагом топтали ногами мертвые тела ревкомовцев. И вот как снег на голову — Махно командир красной бригады!

— Товарищи, — обратился Дыбенко к взволнованно переговаривающимся красноармейцам, — назначение Махно принято решением командования дивизии. Думаю, что после сегодняшнего совещания бойцы Махно правильно сориентируются и найдут себе место в рядах борцов за Советскую власть… Времени до начала боевых действий нашей дивизии осталось мало. Начало наступления — март. В апреле дивизия должна быть в Крыму. Партия призывает нас к защите первого в мире рабоче-крестьянского государства! — закончил Дыбенко.

На местах закипела работа. Перспектива недалекого боя уже в составе Красной Армии воодушевила и командиров, и рядовых бойцов партизанских отрядов. И назывались они теперь красноармейцами, а группы и отряды получили наименование взводов, рот, батальонов, полков.