Командир Разведгруппы. За линией фронта

«Во время одного такого отхода после успешно проведенной боевой операции мне на собственном горьком опыте пришлось убедиться в том, что воистину от трагического до смешного — один шаг.

Вам, очевидно, случалось наблюдать во время демонстрации фильма о разведчиках такую картину: в самый, казалось бы, критический момент для героев в зале раздается смех. Поверьте старому разведчику — эти „веселые сюжеты“ подбрасывает сама жизнь.

И ещё я один жизненный урок усвоил — в судьбе нет случайностей: человек скорее создаёт, нежели встречает свою судьбу.

В тот раз, уходя от карателей, нам пришлось преодолевать высочайший горный хребет, да ещё по глубокому снежному покрову. Нога моя болела нестерпимо: уже несколько часов кряду я не слезал с лошади. Хорошо ещё, что конь достался выносливый и довольно спокойного нрава. Его обычно умело и осторожно вел под уздцы наш товарищ — словак Ян Грушовский, дабы не причинить мне лишних страданий.

И вот во время ночного перехода Грушовский обернулся и, к своему удивлению и ужасу, увидел… лошадь бредет, понуро свесив голову, с порожним седлом — а меня на лошадке нет!

Позабыв об осторожности, Ян напролом бросился назад по горной тропе и вскоре обнаружил своего командира, который, ухватившись за толстую ветку дуба, повис над лощиной.

А всё оказалось просто. Над узкой тропой, по которой мы шли вдоль ущелья, раскинул свою крону могучий дуб. Одна из его толстых и крючковатых ветвей перекрыла мне, сидевшему на лошади, дорогу, как шлагбаумом, а нога, запакованная в лубки, не дала сманеврировать. Громко кричать я не мог, — не ровен час фашисты услышат. Ну а тихий мой окрик заглушал шум ручья да внезапные порывы ветра.

Выбора не было, и я, ухватившись за ветку, повис над ущельем, пока меня не обнаружили и не сняли. Яну, конечно, нагорело за невнимание. Но и я ещё долгое время ловил во взглядах побратимов озорные искорки.

Преодолев перевал, мы возвратились на свою базу в Скицове. Врач отряда Войтех Эрбах, осмотрев мою почерневшую ногу, собрался её ампутировать. Так и сказал: „Другого выхода не вижу, как хирургически спасти тебе жизнь“.

Это меня, естественно, опечалило. Я его попросил ещё раз пошевелить мозгами и найти какую-нибудь зацепочку, чтобы сохранить мне ногу.

Иного варианта он вначале не находил. Однако скоро передумал и взялся лечить; к счастью, всё обошлось. Он спас мне раненую ногу.

Это тоже стало моим очередным рождением».

* * *