Командир. Трилогия

   В течение девяти недель ремонт был полностью закончен. И началось заполнение пустых трюмов и иных помещений грузом, продлившееся еще две с половиной недели. Вместо балласта уложили стволы крепостных и корабельных 'единорогов', ядра и оболочки гранат с бомбами к ним, в соответствующей упаковке и смазке. К ним же, на самый низ трюма, уложили стопки медных листов, невдалеке от них нашли своё место гвозди из меди и катушки телефонного медного провода в изоляции. В углу трюма, среди прочих бочек и бочонков, притулилось полтора десятка бочек с каменноугольным дегтем, и столько же со смолой, а на самом верху грузовой раскладки, нашлось место и для кип бумаги для подложки. К бочонкам установили и бочки с дизельным топливом к моторам, немного запасных частей к ним, уже уральского изготовления. Следующими грузами в трюм загрузили и уложили порох, ружья с винтовками, пули к ним и картечь к орудиям, мешки с пшеницей, рожью, пшеном, гречей, овсом, ячменём, на семена. Шесть комплектов радиостанций, из дюжины изготовленных за прошедший год, с запасными антеннами, разместили в одной из офицерских кают, забив её полностью, и радиорубке, к ним же поместили и полтора десятка телефонных аппаратов, в комплекте с ними шли и ветрогенераторы, для питания раций. Провизию на время перехода, для всех многократно увеличившихся в количестве пассажиров рейдера. Утрамбовали, по-другому не скажешь, свыше восьми сотен, в основном, пополнения- кандидатов в матросы, канониры и морские пехотинцы. Но среди них загрузились на 'Палладу' и полтора десятка молодых крестьянских семей, без какой либо живности и иного имущества, кроме пары-тройки узлов с одеждой и постелями - приданым жён. В тесноте да не в обиде, прожить полтора-два месяца можно, люди в колонии очень сильно нужны. И не абы кто, а русские люди-крестьяне. Все можно выходить.

   Перед выходом на Тортугу, Черный имел продолжительные беседы с приехавшим из Москвы Золотым, в которой он опять представлял Уральский уезд и отчитывался за наличие назначенного Разрядным приказов количества воинов.

   В время одно из них, начавший беседу Золотой, коротко описал достижения экономики и сложившуюся ситуацию в анклаве.

  - То, что у нас получилось запустить в производство медный прокат и увеличить выпуск электротехнической меди, ты Меч и сам понял. То же самое и про запуск в производство 'корабельной' бумаги для подложки под медь и между слоями обшивки и выгонки каменноугольного дегтя и заменой им смолы. Про сухой док и строительство клипера, то же сам все видел. Осенью этого года запускаем в окрестностях Холмогор канатную и парусиновую, пока мануфактуры, с перспективой развертывания их в полноценные большие фабрики. Корабельную древесину вытащили, положили в сушку, заложили новую. На Урале заменили шесть шхун. На наших шхунах палубные команды для тебя и тренируем, все уходящие с тобой палубные матросы, не новички, прошли учебу по работе с парусами и палубе на шхунах.

  -Так стой Степан. Это, что с нами и бывшие ливонские пленники их моряков идут?

  -Да Командир. А что здесь такого. Они у нас уже более года на шхунах ходят. Ни каких замечаний или слухов на их не лояльность нам или государю неустановлено. Перед выходом, каждого их них Седых с Белых проверили, ни чего негативного о направляемых не выявили.

  -Так это у нас, в Азии, морячки себя так вели. А как они поведут себя в тех же Карибах и Европе? Не взыграет ли ретивое?

  -Нет. Мы ж тоже подстраховались. Мало, что проверили, так взяли только семейных и тех которые семьями дорожать. А семьи у нас остались в залоге. Ни кто в слух матросам об заложниках не говорил, но Седых попросил людишек, в 'дружеской' беседе намекнуть морячкам о семьях и последствиях для семей в случае их измены. Да и отправили мы чуть более сотни, среди русских будут под присмотром, и мысли дурные вряд ли возникнут.

  -Ладно, посмотрим. Хорошо что сказал. После беседы списки отправляемых передай, с краткими сведениями, кто, откуда и почему к нам напросился.

  -Да Седых на всех кандидатов дела сформировал в двух экземплярах. Вот вторые экземпляры с ними и идут, их и передам тебе.

  -Добре воевода-боярин. Посмотрю. А Седых молодец, хоть и бюрократ. Пусть потихоньку на всех военных, своих людей и сотрудников из конторы Брусилова подобные дела заводит. Да и промышленников наших пусть не забудет. На всех начиная от мастера на фабрики или заводе пусть заводит личные дела и приступает к дополнительной проверки.