Командир. Трилогия

   Ни что не нарушало размеренной жизни и деятельности русского анклава в окружении кочевых племен. Профилактические рейды в первые два года принесли свои плоды. Теперь в междуречье между Волгой и Яиком-Уралом не осталось какой-либо силы, со стороны степняков, способной не то что бы напасть на переселенцев, но даже оказать какое-либо более-менее сильное сопротивление их экспансии. И в настоящее время расширение границ анклава сдерживали не силы окружающих его степных народов, а силы природы, длившаяся уже второй год засуха, привязывала уральцев к воде и не давала им выйти дальше в степь. Однако даже засуха не помешала караванам из Туркестана идти в слободы Петра и Павла на Яике, где и пересекать границы Московского царства, оставив в Павловской таможне серебро с золотом за проход границы или свои товары. Часть торговцев расторговывали привезенный товар на базарах слобод, в основной оптом, покупая взамен товары уральского производства и возвращаясь с ними в свои края. Что так же пополняло казну анклава серебряной и золотой монетой с торгового сбора. Туда же шли и монеты, привезенные или изготовленные из драгоценных металлов Карибской добычи. Основная часть расходов приходилась на развитие промышленности, привлечения новых переселенцев и увеличения оборотного капитала банка 'витязей'. Тем более что даже налоги с Уральского уезда, по личному указанию Московского государя взимались не деньгами, а товаром: фарфоровой и хрустальной посудой и иными поделками, различными зеркалами, от огромных больше человеческого роста, до малых, оконным стеклом и посудой из разноцветного стекла, подзорными трубами с 'сакмарочками' и 'уралочкоми', хорошей выделки простой бумагой и двумя видами гербовых листов, с отпечатанным в верхнем правом углу государственным гербом и с водяными знаками с рисунком этого же герба по самому листу. В крайнею аудиенцию, Золотой в беседе Иваном Васильевичем, рассказал о гербовом сборе, как о не очень напряжном для населения о очень хорошем способе пополнения казны. Государь заинтересовался и перед отъездом, подьячий Ямского приказа принес и вручил Золотому государеву грамоту с указанием о замены денежного налога с Уральского уезда, натурным, с указанием чего, в каком количестве и когда они должны были доставить в государеву казну. В ходе ненавязчивого опроса подьячего, проведенного за столом в трапезной Уральского двора в Москве, боярами Золотым и Граббе, установили, что по указанию государя со следующего 1557 года, в царстве вводилось правило, что любая челобитная государю должна писаться на гербовой бумаге с оттиском большого орла, на таких же листах обязательны были составления рядов на куплю-продажу земельных участков, домовладений, мастерских с мануфактурами и различных копий по добычи из земли металлов и каменей. Цена одного листа устанавливалась в одну копейку серебром. На другом виде гербовой бумаги, так называемой с малым орлом, по цене полкопейки серебра, обязаны были писать челобитные в другие органы государственной власти Московского царства и заключать остальные ряды-договора, в том числе и ряды на закуп в холопы. С первого дня нового года, то есть с 1 сентября 1557 года, все челобитные написанные не на гербовых листах приниматься не будут, а договора составленные не на гербовой бумаги, будут считаться не действительными. И все это за оставшееся время должен был организовать, а впоследствии и контролировать Ямской приказ.