Командир. Трилогия

   И вот карательная экспедиция подступила к первой деревне ноттовэй. Основу поселения составляло центральное жилище ирокезов - 'длинный дом' или на языке ирокезов-овачира, изготовленный из коры вяза и по внешнему виду служивший жилищем уже не менее пятидесяти лет. Овачира целиком занимал один род, возглавляемый старейшиной - сахемом. Вокруг 'длинного дома' компактно стояли еще порядка трех десятков, построенных на каркасах из крепких шестов, полностью покрытых корой вяза или шкурами, строений. Видимо хозяйственного назначения и жилища не входящих в род сахема ирокезов. Деревню огораживал одинарный частокол. Впоследствии, в других деревнях походникам встречались и двойные палисады или частоколы. Хотя попадались и классические стоянки индейцев, с вигвамами и простыми навесами, как разгромленное в первом карательном походе поселение. Частоколы состояли из брёвен длиной до четырех с половиной метров, заострённых с верха и установленных, вкопанных непрерывным рядом в землю. Поселение было крупным, по подсчётам в нем обитало приблизительно не менее тысячи человек. Хотя встречались впоследствии и более крупные поселения, огороженные двойным палисадом, в них проживало приблизительно по три- три с половиной тысячи человек. Деревня стояла на обрывистом берегу реки Ноттовэй, окружённая маленькими огородами и полями с маисом, бобами и тыквой. Обложив по периметру частокол, перекрыв его даже со стороны реки барками, через поуатан предложили сдаться. Ответом стало молчание и рой стрел, взвившихся через частокол в сторону пришлых. Пришлось 'вежливо постучаться'. После того как несколько чугунных шаров выброшенных 'огненными трубами' пришельцев напрочь разнесли не отличавшийся особой прочностью частокол, и выбили напрочь ворота. Аборигены сочли дальнейшее нахождение за укреплениями, не отвечающими требования насущного момента, и бросились толпой, через пробитые в частоколе бреши и вынесенные напрочь ворота, на врагов. И опять 'последние доводы королей' и их 'младшие сестрёнки' правили балом. Снопы обычной картечи, врезавшиеся в неприкрытые какими-либо доспехами тела 'гадюк', разрывали открытую, не защищенную плоть и разметывая атакующие толпы воинов на израненные ошметки. Непрерывные залпы плутонгами стрельцов, довершили начатое картечью орудий, поставив своими пулями точку в основной фазе сражения за поселения. Когда рассеялся заволокший поле сражения пороховой дым, взору русичей и их союзников предстала картина склона берегового холмика, на котором располагалась деревня, густо усеянного телами сраженных врагов, меж разорванными, изломанными, окровавленными телами своих соплеменников, ползали редкие и такие же окровавленные раненые. Последовавшая затем атака обреченного поселка, закончилась предсказуемым результатом, захватом деревни, с последующим уничтожением всего её населения и разграблением. К чести Константина, его воины в убийствах относительно мирных жителей деревни замечены не были, что не скажешь об их участии в сборе трофеев. Всю грязную работу за них с удовольствием сделали их союзники, заодно разжившиеся большим количеством разнообразных скальпов, в том числе и воинов-ирокезов, а не только 'мирняка'. К сожалению союзных воинов, часть скальпов с воинов была испорчена, картечь, и пули не разбирают, куда им попасть, чтобы не повредить будущий боевой трофей славного поутанского воина. Единственные выжившими в этой деревне оказались дети в возрасте от четырех до восьми лет, будущие воспитанники и воспитанницы Ирины Викторовны. Да ещё десятка два-три молоденьких женщин посимпатичней. Обычное дело колонизации, преобладания мужского населения над женским, а тут шанс заполучит будущую жену за бесплатно, да еще и спасти её от гарантированной смерти от руки поуатанского воина.