Командир

— Интересная формулировка… но продолжим. Я, как вы уже поняли, носитель сверхважной наступательной операции немцев, их задача окружить наши войска под Киевом, с последующим их уничтожением…

— Товарищ капитан, впереди мост через Днепр. Что делать? — прервал меня старшина.

— Продолжай следовать в том же порядке, так мы, если повезет, вместе с немцами на передний край выйдем.

— Там регулировщик. А у нас опознавательные знаки другой дивизии, вдруг остановят?

— Старшина, ты что, забыл про русское авось? Прорвемся!

К счастью, регулировщик только проводил нас подозрительным взглядом, но не остановил. Громыхая траками по настилу понтонного моста, мы вслед за колонной выехали на берег, сзади к нам пристроилась чья-то полевая кухня, прицепленная к «опелевскому» грузовику. Регулировщик на этом берегу тоже проводил нас странным взглядом.

— Старшина, по возможности сворачивай на любую проселочную дорогу. Похоже, этот регулировщик нас в чем-то заподозрил. Как бы не перехватили нас впереди. Эх, жаль, что рация разбита, послушали бы их переговоры.

— Товарищ капитан, впереди развилка!

— Да вижу я. Так, колонна идет прямо, ну а мы, как все нормальные герои, всегда идем в обход, давай налево.

Танк, урча двигателем, повернул налево, и, набирая скорость, мы поехали в сторону лесного массива, видневшегося вдалеке, и что странно, грузовик с кухней направился вслед за нами.

— Старшина, за нами хвост, как бы не напал, — сказал я с улыбкой.

— Сильный? Отобьемся? — В голосе старшины не было паники, лишь деловой расчет бывалого солдата.

— Ну я не сказал бы, что сильный, скорее горячий. А отбиться будет трудно! С нашей пушкой и с его поварешкой мы равны.

Не выдержав, я засмеялся. Гаврилов выглянул в один из смотровых перископов и сказал:

— Кухня сзади едет, старшина.

— Да я уже понял, товарищ младший лейтенант госбезопасности.

— Ага, кухня, жаль пыль мешает, может, еще кто едет? Не видно ни черта! — сказал я, подавив смех, и, присмотревшись к пыли сзади, добавил: — Никто за нами не едет, кроме этой кухни. Пусто на дороге. Давай не торопясь до лесу, а там и поговорим с этими пиявками.

Через полчаса неспешной езды мы въехали под кроны деревьев, лесная дорога была сверху прикрыта верками и листвой. И поэтому мы ехали как в туннеле, заметно стемнело.

— Старшина, если тут где-то по лесу ходят наши окруженцы, то как бы не нарваться. Да и кухня неплохой трофей, уже есть охота.

— Понял, товарищ капитан, надо какой-то опознавательный знак повесить.

— Да думал я уже. А если немцы встретятся? Кстати, лейтенант, а ты машину водишь?

— Да, товарищ капитан, вожу.

— Это хорошо, будет кого за баранку посадить. О, старшина, вот поворот, давай направо, метров через триста остановишься, я с хвостом сам разберусь.

Дождавшись остановки танка, я откинул крышку верхнего люка, выбрался на броню и, стоя на башне, демонстративно потянулся. Подвигав туда-сюда руками, спрыгнул на моторный отсек, потом на землю и направился к кабине грузовика, из которого уже выбирался немец в таком же звании, как и я, фельдфебель. Отдав друг другу честь, мы поздоровались, после чего хвост представился:

— Фельдфебель Ранке, следовали за нашей частью и проткнули колесо. Когда починились, сунулись в разные стороны, наших нет. А тут как раз вы из нашей дивизии…

Поняв, что немцев всего трое. Сам фельдфебель, водила и еще один солдат в кузове, который выглядывал из-за брезента, я решил не тянуть время и, достав из кобуры пистолет, несколько раз выстрелил. И если с фельдфебелем (падающим с удивленным лицом) и водилой проблем не было, то солдат успел нырнуть внутрь кузова, готовя карабин к стрельбе.

— Лейтенант, давай в кабину, пока я с этим фрицем разбираюсь, — крикнул я Гаврилову, голова которого торчала из люка, с интересом за мной наблюдая.

Не успел я подбежать к кузову, как из придорожных кустов раздался винтовочный залп по кузову и послышалась команда на русском, чтобы мы не двигались. Деться нам действительно было некуда, до танка метров пять и до грузовика столько же, поэтому я смирно поднял руки, оставив пистолет висеть на пальце дулом вниз, и стал с интересом следить за происходящим.

Из кустов выбралось около десятка красноармейцев с одним командиром в звании сержанта. То, что они давно находятся в окружении, было видно с первого взгляда. Чтобы приобрести столь затрапезный вид, нужно ну очень постараться. При этом ни один из них не был одет в трофейную форму вместо своей, пришедшей в негодность, как в других группах окруженцев. Я невольно с уважением посмотрел на сержанта; судя по всему, своих бойцов он держит в кулаке.

— Кто такие? — спросил у меня подошедший сержант.

Внимательно осмотрев его, я ответил:

— Спецгруппа, вырвались из окружения города Могилев. Я командир группы, капитан Михайлов, и два моих бойца, младший лейтенант госбезопасности Гаврилов и старшина Сурков. А теперь, сержант, представьтесь вы.

— Командир отделения сержант Волдухин. Двадцать второго июня находились на лесозаготовках, без оружия. Сунулись в разные стороны, везде немцы, ну а… — горестно махнул рукой сержант.