Командировка Князя Тьмы

Гигант сел обратно на софу, прогнувшуюся под его весом, и начал опорожнять карманы, которых в его куртке было великое множество. На софе появились медный чайник, мятая упаковка сосисок, чайник для заварки, кочерга, несколько кружек с выщербленными краями и бутылка с какой-то янтарной жидкостью, к которой он приложился, прежде чем приступить к работе. Подобная запасливость вызвала у меня приступ уважение к лесничему, сразу видно основательный характер. Вскоре хижина наполнилась запахом жарящихся сосисок, весело шипящих на огне. Никто не двинулся с места и не сказал ни слова, пока великан готовил еду, но как только он снял с кочерги шесть нанизанных на нее сосисок – жирных, сочных, чуть подгоревших сосисок, Дадли беспокойно завертелся.

– Что бы он ни предложил, Дадли, я запрещаю тебе это брать, – резко произнес дядя Вернон.

Великан мрачно усмехнулся.

– Да ты чего разволновался-то, Дурсль? – насмешливо спросил он. – Да мне б и в голову не пришло его кормить – вон он у тебя жирный-то какой.

Он протянул сосиски мне и я с удовольствием их употребил, после чего задал следующий вопрос.

– Извините, но я до сих пор не знаю, кто вы такой.

Великан сделал глоток чая и вытер рукой блестевшие от жира губы.

– Зови меня Хагрид, – просто ответил он. – Меня так все зовут. А вообще я ж тебе уже вроде все про себя рассказал – я хранитель ключей в Хогвартсе. Ты, конечно, знаешь, что это за штука такая, Хогвартс?

– Э-э-э… Вообще-то нет. – Не должен по крайней мере.

У Хагрида был такой вид, словно его обдали холодной водой.

– Извините. – быстро сказал я.

– Извините?! – рявкнул Хагрид и повернулся к Дурслям, которые спрятались в тень. – Это им надо извиняться! Я… э-э… знал, что ты наших писем не получил, но чтобы ты вообще про Хогвартс не слышал? Не любопытный ты, выходит, коль ни разу не спросил, где родители твои всему научились…

– Научились чему? – непонимающий взгляд и побольше растерянности.

– ЧЕМУ?! – прогрохотал Хагрид, вскакивая на ноги. – Ну-ка погоди, разберемся сейчас!

Казалось, разъяренный великан стал еще больше и заполнил собой всю хижину. Дурсли съежились от страха у дальней стены.

– Вы мне тут чего хотите сказать? – прорычал он, обращаясь к Дурслям. – Что этот мальчик – этот мальчик! – ничегошеньки и не знает о том, что… Ничего не знает ВООБЩЕ?

– Ну кое-что я знаю, – заметил я. – Математику, например, физику, химию. – Угу. Ещё высшую некромантию, демонологию, малефицизм, шаманзм, фундоментальные основы магии жизни ну и общеизвестные дисциплины по мелочи…

Но Хагрид просто отмахнулся от меня.

– Я ж не об этом… а о том, что ты о нашем мире ничего не знаешь. О твоем мире. О моем мире. О мире твоих родителей.

– Каком мире? – растерянность и удивление, главное растерянность и удивление.

У Хагрида был такой вид, словно он вот-вот взорвется и всё запачкает.

– ДУРСЛЬ! – прогремел он.

А я что? Я ничего! Я маленький наивный мальчик и вообще тут мимо проходил.

Дядя Вернон, побледневший от ужаса, что-то неразборчиво прошептал. Хагрид отвернулся от него и посмотрел на меня полубезумным взглядом.

– Но ты же знаешь про своих родителей… ну, кто они были? – с надеждой спросил он. – Да точно знаешь, не можешь ты не знать… к тому же они не абы кто были, а люди известные. И ты… э-э… знаменитость.

– Что? – Логичный вопрос, зачем делать такие глаза?

– Значит, ты не знаешь… Ничегошеньки не знаешь… – Хагрид дергал себя за бороду, глядя на меня изумленным взором.

– Ты чего, не знаешь даже, кто ты такой есть? – наконец спросил он.

Кстати, да… Я уже как-то давно запутася, таким мутантам как я и названия то наверное нет, столько во мне всего понамешано.

И тут, дядя Вернон внезапно обрел дар речи.

– Прекратите! – скомандовал он. – Прекратите немедленно, сэр! Я запрещаю вам что-либо рассказывать мальчику!

Хагрид зыркнул на него с такой яростью, что даже куда более храбрый человек, чем Вернон Дурсль, в лучшем случае, сжался бы под этим взглядом и забился в ближайшую щель. А когда Хагрид заговорил, то казалось, что он делает ударение на каждом слоге.

– Вы что, никогда ему ничего не говорили, да? Никогда не говорили, что в том письме было, которое Дамблдор написал? Я ж сам там был, у дома вашего, этими вот глазами видел, как Дамблдор письмо в одеяло положил! А вы, выходит, за столько лет ему так и не рассказали ничего, прятали все от него, да?

– Прятали от меня что? – поспешно поинтересовался я.

– ПРЕКРАТИТЕ! Я ВАМ ЗАПРЕЩАЮ! – нервно заверещал дядя Вернон.

Тетя Петунья глубоко вдохнула воздух с таким видом, словно ужасно боялась того, что последует за этими словами.

– Эй, вы, пустые головы, сходите вон проветритесь, может, полегчает, – посоветовал им Хагрид, поворачиваясь ко мне. – Короче так, Гарри, ты волшебник, понял?

В доме воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь отдаленным шумом моря и приглушенным свистом ветра.

– Я кто? – Счастье-то какое! Не прошло и года! Гора родила мышь, в смысле Хагрид мысль.