Командировка в этот мир

Дмитрий пришел к выводу- он пригоден армии, но обратное верно не всегда. Ждать в мирное время повышения или продвижения годами не для него. Долг Родине в случае военной угрозы-это святое. Но хотелось попробовать себя в науке, учился для этого, физикой увлекся еще в девятом классе.

Так и ответил Дмитрий:

— Я человек сугубо штатский, поэтому хочу вернуться в университет, заниматься научной работой, преподавать. Да и командир из меня не очень, так, на публику поработать. Ведь к стрельбам готовили батарею мои офицеры: замполит и командир огневого взвода. Они кадровые, службу знают и не жалеют ни сил, ни времени. Этим ребятам надо бы адресовать Ваше предложение.

— Не веришь, значит. Правильно, только дурак верит всему, что ему говорят. Особист и твои командиры полагают-в армии ты случайный человек, в игрушки играешь. Особист тоже на тебя глаз положил, к себе звать будет. Говорит, везучий ты. А везучие всем нужны.

— Я, правда, в науку хочу вернуться.

— А я, правда, твоих офицеров в ГСВГ отправлю. Округ начинает ротацию кадров организовывать.

Поговорили еще полчаса и расстались, уважая друг друга. О беседе комбат не рассказывал никому, кроме своих офицеров. Но им тоже сказал только о сделанном ему предложении служить дальше. Не поверил комбат полковнику и не хотел ребят обнадеживать.

Вскоре полк вернулся в Актогай. Традиционно, перед увольнением в запас, дембелям поручали аккордную работу- сделаете и уезжайте. Комбату приказали принять пополнение-призывников. Они должны были пройти курс молодого бойца и принять присягу. При этом Дмитрий оставался комбатом 1.

Приняв этот приказ к исполнению, поехал комбат встречать молодое пополнение на вокзал Актогая. Самонадеянность определила противостояние комбата 60-70-и призывникам.

С ними был офицер, но его мечтой было избавиться от этих мальчишек и вернуться обратно в далекую Москву. Союзник был тот еще. Комбат встретил поезд на перроне и подошел к7-му вагону, в котором ехали москвичи. Первенцы вылетели из вагона сразу после остановки поезда. На призывников они походили мало, больше на цирковых клоунов из кочевого шапито. Скоро они заполнили все пространство перед вокзалом, громко делились впечатлениями, излагали свое видение будущего.

Объединяющими эту орду качествами были молодость и состояние верхней одежды. Все эти куртки, пиджаки, брюки, надетые на молодые тела были разрезаны на свисающие ленты. Каждая брючина соединяла в поясе 4—5 лент, сквозь разрезы светилось тело, проглядывали карманы и трусы. Редкие головные уборы, ранее бывшие кепками, тоже носили следы вандализма-дырки.

Вся эта публика отчаянно старалась показать, что им не страшно в этом захолустье. Сопровождавший офицер подошел к стоявшему в дверях вокзала Дмитрию и сказал:

— Ну вот они, Ваши орлы и сопроводительные документы. А я поеду обратно. Один! Наконец-то!

Дмитрий расписался в бумагах и поспешил увести новобранцев в часть. Он кое-как построил войско в колонну по четыре и повел в военный городок. В пути шутил, веселился и развлекал.

Как только строй прошел сквозь ворота части, остановил его командирским голосом. Внезапное превращение Дмитрия в комбата произвело ожидаемое впечатление. Строй притих. Такого перевоплощения москвичи не ожидали.

Проводы новобранцев. Н. К. Пимоненко

Начали собираться любопытные солдаты и офицеры, спешившие по своим делам, но будучи не в силах миновать такое зрелище, тормозившие с вопросом: а это что такое? Комбат отвечал просто- мобилизованные клоуны из Москвы. Строй наконец замолчал и задумался. Почувствовав перемену настроения салажат комбат рыкнул на зевак: марш отсюда! Цирк устроили. Зеваки послушно разошлись, что усилило воспитательное воздействие на новобранцев.

— Начнете службу в бане- утвердительно объявил комбат и продолжил- переоденетесь, вернетесь в человеческий облик, тогда поговорим. Повернулся к подошедшим старшине и сержантам своей батареи: командуйте. Дальше все развивалось по сценарию комбата, роли были распределены заранее. «Старики» проследили за порядком в бане и переодеванием в армейское, привели молодых в отведенное для них помещение в казарме. Там их встретили офицеры первой батареи.

Комбат использовал все внутренние резервы, первое впечатление на новобранцев произвели. Впереди у них была школа молодого бойца, к ней они были готовы.

Несколько недель занятий пролетели без отклонений от сценария, пришло время первых стрельб из автомата Калашникова. Проводились они до принятия присяги, возможно для выявления отказников- не желавших брать в руки оружие. Различные секты воспитывали пацифистов, соглашавшихся служить в армии, но без оружия. С таким образчиком компромисса встретился комбат в карауле на гауптвахте. Было около десяти вечера, в каморку нач кара заглянул сержант-разводящий:

— Товарищ лейтенант, разрешите, Вася споет? Вся губа просит.