Командировка в Шотландию

Как же мне повезло, подумала Виктория, что у меня такая интересная работа, ведь именно о такой жизни я всегда и мечтала: колесить по свету, знакомиться с красотами мира и делиться своими впечатлениями с другими людьми. А эта командировка станет для меня, пожалуй, одной из самых памятных, недаром я так мечтала побывать в Шотландии. Но только ли все дело в ее восхищении страной, воспетой Робертом Бернсом, и красотами замка Кинлах? – спросила она себя и вынуждена была честно признаться, что нет, не только. Дело еще и в наследнике замка Кинлах, молодом лэрде Роберте Шеридане, который волновал ее так, как ни один мужчина до этого, и чей поцелуй вызвал в ней целую бурю эмоций.

Она хотела разобраться в своих чувствах, разложить по полочкам события последних двух дней, чтобы больше не повторять ошибок, которых она, видит бог, наделала за этот короткий срок предостаточно. И самая главная – это то, что она, похоже, влюбилась.

Раньше Виктория никогда не влюблялась, теперь она поняла это совершенно четко. У нее были приятели и даже жених, но ее чувство к нему было скорее спокойной привязанностью – никогда поцелуи и ласки Тони не вызывали у нее той ответной реакции, которую вызывал один лишь горячий красноречивый взгляд Роберта.

Итак, до сих пор ее чувства дремали. Почему же они проснулись и ожили именно сейчас? Теперь все жаждало в ней ответной реакции, но это было невозможно.

Виктория видела в Роберте незаурядную личность и признавала силу его обаяния. Она была не настолько наивна, чтобы не видеть, что желанна для него как женщина. Пылкость, с которой он повторял ее имя, его неистовый поцелуй подтверждали, что не только она, но и сам Роберт, потеряв голову, отдался во власть своих чувств. Однако это был мгновенный, инстинктивный порыв, который увлек обоих. Это, пожалуй, было единственное, что их объединяло. Во всем остальном они совершенно разные люди – у них нет ничего общего. Она – американская журналистка, своенравная и независимая. Он – шотландский лэрд, властный и надменный, привыкший повелевать. Между ними не может быть ничего, кроме кратковременной связи, на которую ни он, ни она не пойдут. Во всяком случае, она уж точно.

Тяжело вздохнув, Виктория посмотрела на часы. Без пяти два. Сейчас должен прийти Роберт и выпустить ее. Она надела чехол на камеру, сложила блокнот и убрала его вместе с ручкой в карман джинсов. Вдруг желудок свело от неожиданного приступа голода, и она вспомнила, что не успела позавтракать. Ну ничего, улыбнулась она, сейчас вернусь в гостиницу и еще успею на ланч.

Без двух минут два она подошла к двери, напрягая слух, чтобы услышать приближающиеся шаги, но за дверью стояла полная тишина, от которой у нее даже в ушах звенело. Вдруг с необыкновенной остротой она осознала свою беспомощность, и вправду почувствовав себя настоящей пленницей.

Сначала она пыталась рассуждать здраво, убеждая себя в необоснованности своих страхов, но потом на нее накатил такой приступ клаустрофобии, что стало трудно дышать. Ей начало казаться, что если она сию секунду не выйдет отсюда, то просто задохнется.

Виктория стала нервно мерить шагами комнату, когда неожиданно от двери раздался знакомый голос:

– Мисс Стоун, ровно два часа. Вы готовы?

Она и не слышала, как бесшумно открылась дверь и на пороге возникла высокая фигура в светлых брюках и кофейного цвета рубашке. От неожиданности Виктория резко обернулась и вытаращила на него глаза.

– Ой, это вы! – воскликнула она, застигнутая врасплох.

– А вы ждали кого-то другого? – иронично вскинув брови, спросил он.

– Нет-нет, просто… – Виктория оборвала себя, не желая признаваться ему в своей слабости. Теперь, когда он появился, от ее неожиданного приступа клаустрофобии не осталось и следа и она с облегчением вздохнула.

– Что? Вы еще не закончили? Хотите еще поработать? – высказал он предположение. – Если так, я могу зайти за вами попозже.

– Нет, все в порядке. На сегодня достаточно. Я сделала все, что хотела, – поспешно заверила она его. Похоже, слишком поспешно.

Он внимательно посмотрел на нее, и ей показалось, что эти проницательные глаза видят ее насквозь. Неужели он догадался о ее слабости и страхе, который она только что пережила? Ни с того ни с сего она вдруг потеряла самообладание, чего с ней раньше никогда не случалось, и сейчас ее охватило смущение и растерянность.

Роберт стоял, небрежно прислонившись к дверному косяку и скрестив руки на груди, при этом рубашка туго обтягивала его широкие плечи.

– Ну как? Довольны тем, что удалось сделать? – с улыбкой поинтересовался он.

– Да, вполне, – сдержанно ответила она, глядя в сторону. Она почти машинально поправила ремешок фотокамеры, остро сознавая невидимую силу его присутствия.

– Значит, вы любите работать в одиночестве? – полюбопытствовал Роберт. – Что ж, прекрасно вас понимаю. Я тоже считаю, что одиночество помогает собраться с мыслями.

Чего ей никак не удается в его присутствии, подумала Виктория. Во всяком случае, сейчас это уж точно было ей не под силу.