Командор

— А если попробовать вступить с пиратами в переговоры? — предложил Рдецкий. — Наших сил они не знают, а за последние сутки потеряли корабль и не меньше ста человек. Тут поневоле призадумаешься: а по зубам ли противник?

— Нельзя ли конкретнее? Какие условия вы хотите им предложить? — уточнил Кабанов. — Только имейте в виду, что вернуть им бригантину мы не можем. Покинув ее, мы снова окажемся на положении дичи. Доверять флибустьерам нельзя, а захватить корабль вторично…

— Отдавать нельзя, — согласился Гриф. — Мы должны блефануть, убедить пиратов в том, что мы сильнее, чем есть. Надо нагло предложить им выбор: или они беспрепятственно пропускают нас в море, или мы уничтожаем их до единого.

— Ладно, допустим нам поверят, хотя в этом я здорово сомневаюсь. Количество пушек на бригантине им прекрасно известно, а стрелковое оружие в морском бою особой роли не играет. Что им помешает выпустить нас, а затем дать бой? То, что моряки мы неумелые, будет заметно сразу. В бухте хоть у кого-то будет шанс спастись, а в море? Нет, мы должны каким-то образом уничтожить фрегат к чертовой матери! Лишь тогда можно будет без опасений покинуть здешние воды. Утопить или взорвать — не имеет никакого значения.

— Легко сказать — утопить! — скептически хмыкнул Ярцев. — Для этого надо проделать в нем дыру размером с дверь! Пушки на такое не способны, а ничего более мощного у нас нет. Не топором же его долбить!

— А взорвать? — спросил Кабанов. — Раз у них есть артиллерия, значит, должны быть пороховые погреба. Дождаться темноты и попробовать повторить ночной налет с той разницей, что вместо захвата попытаемся пробиться к их боезапасу. При удаче еще успеем попрыгать за борт.

— А зачем нам вообще все эти сложности? — спросил молчавший до этого Сорокин. — Взорвать фрегат можно иначе.

Собравшиеся с надеждой посмотрели на него. Костя служил в морском спецназе, и о способах уничтожения кораблей должен был знать больше остальных. Даже больше, чем Ярцев. Последнего учили водить суда по морю, а Сорокина — бороться с ними.

— Не будем мечтать об аквалангах, минах и прочих полезных штуках, которых у нас все равно нет. Но мы вполне можем воспользоваться опытом предков и изготовить брандер. Возьмем спасательную шлюпку, набьем ее порохом, а там сойдемся с фрегатом вплотную, сцепимся и устроим такой фейерверк, что чертям жарко станет!

Никаких основательных возражений не последовало. Не откладывая дело в долгий ящик, десантники занялись превращением шлюпки в гигантскую бомбу.

Кабанов не принял участия в этой работе. Воспользовавшись затянувшейся паузой, он приказал привести к себе пленного, а в качестве переводчика вновь выбрал Флейшмана.

На этот раз вопросы носили сугубо практический характер. Сергея интересовали обычные приемы морского боя у флибустьеров, дистанции, с которых они начинают вести огонь, количество артиллерийских залпов перед абордажем…

Пленный не скрывал ничего. Он был единственным пиратом, знавшим подлинную численность противников, и не мог не удивляться воинскому мастерству некоторых из них. Но сейчас, когда они оказались в ловушке, он заявил прямо, что никаких шансов на победу у Кабанова нет, и предложил «сэру Сергею»и его отборным людям перейти на службу к джентльменам удачи. Со своей стороны он обещал замолвить за них словечко и сказал, что таких хороших вояк с радостью возьмет себе любой капитан.

Об судьбе остальных пассажиров, по мнению пленного, не стоило и думать. Уметь они ничего не умели, толку от них не было, и даже для высокочтимого сэра они являются обузой, от которой надо поскорее избавляться.

— Вот так, Юра, — с нескрываемой иронией произнес Кабанов, когда пленного увели. — Никогда не думал, что мне предложат заняться морским разбоем, да еще будут утверждать, будто у меня к этому делу большой талант. А наши современники обвиняют армию и утверждают, что российские офицеры ни на что не годны. Мафиози меня к себе зазывали, пираты зазывали. Согласиться, что ли? Гроза Карибского моря высокородный сэр Кабанов со товарищи! Займу местечко под здешним солнцем. Правда, такой путь частенько заканчивается виселицей, да и с вами придется распрощаться. Но тебя я, может, и возьму в качестве переводчика. Согласен?

Флейшман внимательно смотрел десантнику в глаза, словно сомневался, а не говорится ли это всерьез?

— Тогда надо хоть по бабе на брата оставить. Здешние даже не подозревают о гигиене, — постарался ответить в тон Юрий.

— Да, с гигиеной и в Европе, и в Америке слабовато, — согласился Кабанов. — Эх, сейчас бы попариться хорошенько в баньке, да потом вздремнуть минут шестьсот! Ладно, помечтали и будет. Скоро начнет темнеть, а у нас еще куча дел. Не в службу, а в дружбу — собери людей. Хочу сделать небольшое объявление.

— Хорошо, сэр, — кивнул Флейшман, и отправился выполнять просьбу.

После его ухода Кабанов некоторое время посидел, собираясь с мыслями, затем тяжело поднялся и вышел.